И в пятом веке,как теперь,
Вставало солнце и садилось,
В лесной чащобе рыскал зверь,
И падшая звезда катилась.
В одном святом монастыре
Монахи жили и трудились,
И каждодневно,на заре,
Они с усердием молились.
Среди монахов был талант,
Седой старик-их настоятель.
Он был поэт и музыкант,
И веры ревностный стяжатель.
Волшебною игрой своей
Он пробуждал стремление к жизни,
А пылкий жар его речей
Взывал к служению отчизне.
Когда он проповедь читал,
Прося прощения у Бога,
Дух у монахов замирал
В плену возвышенного слога.
И жизнь текла здесь день за днём,
Десятилетия неизменна,
В уединении своём
Незыблемо благословенна.
И вот,в один прекрасный миг,
Преодолев все расстояния,
Перед монахами возник
Ходок,просящий подаяния.
Он,первым делом,попросил
Поесть,забыв про покаяние,
А после,сыт и пьян корил
Монахов,полных сострадания.
-Эх!Вам бы только пить и есть,
И ждать Христово Воскресенье,
Забыв о том,что где то есть
Бедняги,ждущие спасенья.
Одни,голодной смерть мрут,
Другие,что живут богато,
Как будто заживо гниют
В медовой западне разврата.
И кто же должен их спасать?
Кто возвратит их в лоно веры?
Уж не хотите ли сказать,
Что должен я?Я пью без меры.
Седой старик раскрыл уста,
Сказав своим монахам:-Братья!
Забыли в городе Христа,
И должен их идти спасать я.
Взял настоятель свою трость
И поутру подался в город,
Неся в себе святую злость,
Чтоб победить духовный голод.
И вот,три месяца прошло,
О настоятеле ни звука,
За ним и творчество ушло,
И в монастырь явилась скука.
Когда вернулся он домой,
Его монахи не узнали.
Старик на всех смотрел с тоской,
Глазами полными печали.
Закрылся в келье он своей,
И слёзно,без конца молился.
И только через восемь дней
Перед монахами явился.
Собрав вокруг себя народ,
Он рассказал,что с ним случилось.
Он вспоминал про свой поход,
И сердце учащённо билось.
Сначала дело шло на лад:
Светило солнце,птицы пели.
Он говорил что,как солдат,
Отважно шёл к заветной цели.
Но голос старца задрожал,
А сам он гневом распалился,
Когда рассказ свой продолжал
О том,как в город он явился.
Не мог себе представить он,
Что зло быть может так прекрасно,
Что дьявол страшно здесь силён
И в город заходить опасно.
Зайдя,случайно,в один дом
(Как оказалось,в дом разврата),
О,Боже!Что он видел в нём
В лучах кровавого заката.
Почти полсотни человек,
Швыряя деньги,ели-пили.
У старца свет в глазах померк
От слов,что вслух здесь говорили.
Вино рекою здесь текло,
Искрясь и радостно играя,
И весело на грех звало,
В ворота ада завлекая.
А на столе,среди еды,
Стояла юная блудница,
Создание дивной красоты,
Из тех,кто Бога не боится.
Она пила вино и пела,
И отдавалась всем подряд.
Её божественное тело
Скрывал, лишь лёгонький наряд.
Старик руками потрясал,
Монахи были чуть живые,
Когда он гневно описал
Красоты города,другие.
Ристалище и бой быков,
Театр,музей и мастерские,
Где нет приличия оков,
И в моде женщины нагие.
Старик,закончив свой рассказ,
Заплакав,скрылся в свою келью.
Монахи,впавшие в экстаз,
Стояли в тишине,за дверью.
Когда он вышел,поутру,
В монастыре был мрак и холод,
Как будто мотыльки к костру,
Монахи,все,свалили в город.