Телефонный звонок отвлек от не очень то уж и важных дел на работе. Воспитательница детского сада? Что-то у них там случилось, в заложники угодили, словом ЧП. Домчалась до сада за долгих 7 минут, даже не переодеваясь, в медицинском халате, но успела только к "шапошному разбору". Детей уже вывели, и соседка моя их домой собралась вести. Почему-то в воздухе тревога и скрытая паника. Возгласы и шепот: "Теперь ОНА никого не подпускает...", "Помер он, помер, а бабуся, дверь изнутри... защелкнула....", "МОлится она, мОлится, не мешайте..." Бледная воспитательница дежурной группы, Татьяна Юрьевна - вдова советского офицера, погибшего при выводе войск из Афганистана, дрожащим голосом рассказывает:
- "К концу рабочего дня ворвался с криками, угрозами, с виду хлипенький солдатик, но устрашающая обмотка с взрывчаткой говорила сама за себя. Он потребовал телефон, заставил звонить родителям, директору, журналистам. Детей всех, а их осталось восемь, на холодный кафельный пол в туалете, и никакие уговоры и призывы жалобные... всё мимо ушей его, мимо, мимо, мимо.
В один момент влетела по ступенькам Бабушка Тимурчика, которого к этому моменту уже забрали.
- Сынок, отпусти детишек, возьми меня в заложницы. Я своё отжила, а дети, дети... Сынок, у тебя мамка то есть? Не дури, родненький! Не хочешь детишек отпускать, не отпускай. Меня не гони. Я не помешаю, я вот здесь, в уголочке помолюсь за тебя только и всего. Бац на колени.
- "Господи, спаси солдатушку несмышлённого, спаси сына своего! Отец Небесный!
Укажи ему путь праведный, благослови его милого, возлюби его Господи, ибо не ведает, что творит". В этот момент "солдатушка" то мешочком и рухнул, закативши взор свой к Небесам. Воспитательница детей гуськом построила и "шагом марш вниз!" Осторожно сняла с парня обмотку, в стОрону её отложила. Потом бабушка вытолкала женщину за дверь - "К деткам, успокойте. Я помолюсь за него, за неладного." Щёлк дверью.
- А он похоже того. Умер внезапно, не первый раз вижу покойников." - Этими словами закончила свой рассказ Татьяна Юрьевна.
- Так! Впустите, впустите, врача! - тарабаню в дверь. Но она и сама открылась. Оба, придеживая друг друга, в раскачку идут. Звонко затараторил милицейский рупор, завыла сирена Скорой. Где ж были они все эти мгновения? В другом измерении может? А может произошло всё за считанные минуты? Вскоре стало известно, что солдатик срочник, внезапно сошедший с ума своего от беспощадного обращения "дедов" и без смыслия обращений своих и жалоб к вышестоящему командному руководству, поступил так, как поступил. Как смог, как сложились обстоятельства, отчаявшись добиться справедливости другим путём. В момент, когда старушка стала увещевать и причитать понял, что это АМБА. А когда молиться начала, тут и вовсе рассталась душа его с телом. И наблюдал за происходящим, "очутившись на люстре". И стен не существовало, и дети сначала хныкали в соседней туалетной комнате, и вот уже по лестнице шествуют гуськом. А над ним "ослептельный свет в конце тоннеля" тёплый, радостный и счастливый. "Я к тебе, Боженька, к тебе, отче! Но этот хриплый противный голос, молитва старухина с её Иже еси на небеси! Вернула таки, к жизни, и что теперь? Срок? Суд? В голове жужжание, то близко, то далеко...
Лыбится бабка, тоже мне: "Уж лучше земной суд. Лучше земной, чем Божий. Ты живи, сынок. Искупления у Отца проси... Ну попадись мне эта бабуся"...
Э П И Л О Г
Как дальше сложилась судьба бедолаги? Никто не знает.
Дедовщина не только в советской армии, но и в любой другой, была, есть и будет, поскольку причина её не в стрОе, не в людях, а в том, кому они поклоняются.
Сколько судеб поломано таким образом, тоже никто не подсчитывал, поскольку признаваться в сатанизме никто не желает.
Баб Владя, так звали героическую бабушку Тимурчика, дожила ровно до ста лет. Вырастила внука и когда пришёл срок служить в армии, проводила и через 2 служивых года встретила его со спокойствием и уверенностью в душЕ своей, что её молитвами служба гладко у внучкА пройдёт.
И что её искреннее "Аминь*" в помощь солдату.
Так оно и стало.
______
Аминь – да будет так.