По кленовой аллее, вдоль череды высотных домов, медленно шёл старый цыган.
В опущенной правой руке он держал скрипку, в левой – смычок.
Словно в забытьи, остановился у чугунной скамьи. Поставил ногу на её подлокотник.
Поднял скрипку к подбородку…
Старик цыган устало
провёл смычком по струнам.
И скрипка застонала
пронзительно так… нудно…
И – вдруг!
В концертном зале
такого не услышишь.
…Стремительно взлетали
мелодии под крыши.
Взлетали, словно птицы
из клетки, на свободу –
раздвинувшие спицы
тоской по небосводу.
Играл старик, прохожих
не замечая мудро.
И в полдень тот погожий
текла у женщин пудра.
Играл, как будто душу
решил раздать по крохам, –
исхоженную сушу…
изжитую эпоху…
Смычок плескал всё выше –
к лазоревой купели.
…И долго
с крон
притихших
защебетать
не смели.