В одной стране жил человек,
Не совершая преступления,
Ни чем и никому, не доставляя бед,
Ни даже раздражения.
Он мог бы стать вполне святым,
И потому людьми любим,
И в вере бережно храним,
Испытывая прославления.
И повинуясь Церкви и Закону,
С него бы сделали икону.
Но человек в конце, стал стар,
И перед смертью он страдал,
В бреду — кричал,
Во сне — стонал,
Затем затих,
И в кому впал.
И вот, в одном из крепких снов,
Его полёт средь облаков,
Остановил тот самый бог:
— Ты кто такой?
Хороший ты или плохой?
Как поступить сейчас с тобой?
— О Господи! Я…, я только твой!
Обычный, скромный и простой,
Семейный: есть жена,
Две дочки, внуки и зятья.
У них нет горя от меня!
Я никого не убивал.
Я никогда не воровал,
Не обижал, не угнетал...
— А ты страдал?
— Да я страдал. Частенько было:
Жена домой не приходила,
То дочка в школе закурила,
Похоронил отца и мать...
— Да мне плевать.
Я не о том,
Страдал ли ты, когда твой дом,
Сгорел, морозную зимой,
Я видел сам, я был с тобой.
Я о другом,
О настоящем, о большом.
Я расскажу тебе о нём:
Ты был в страданьях день и ночь,
Мечтая трогать свою дочь,
Жену соседа обнимать,
И тёщу жарко целовать.
А сколько раз в душе ты крал?
А скольких в мыслях убивал?
— Но я ж боролся! Побеждал!
— Сам у себя ты воровал!
И жизнь чужую проживал.
Ты от того не делал зло,
Что сильный страх в тебе давно.
Боишься высшего суда,
Боишься очень ты меня.
Да, ты не вор, и не убийца,
Но и в святые не годишься.
Ты осторожный, хитрый трус!
Таких, как ты, я сам боюсь.
И нам с тобой не по пути,
Так что иди, быстрей иди!
Старик пошёл, из комы вышел,
Созвал родных, чтоб каждый слышал,
И с бесконечною тоской,
Всё повторял, как заводной:
«Я не святой! Я не святой!»