БУДЖАК
Поэма
Всем, у кого украла детство
война, моему поколению,
посвящаю с любовью и грустью.
Глава 1
ЗНОЙ И ГОЛОД
Горит Буджак под солнцем ярым…
Земля в глубоких трещинах – мертва.
И мир плывёт от зноя пьяный –
Готова вспыхнуть жухлая трава.
Исчезли, сгинули собаки,
Зло шепчет знойный ветер с высоты:
- Спасенье в кухнях цвета хаки…
Что, закрома у Родины пусты?
Идёт-бредёт дистрофик тихо
Без сил, как дух, качаясь, словно тень.
Другой…душа умчалась с вихрем,
Уже без тела встретит новый день.
- Мрут гагаузы словно мухи, -
В Москву трусливый сытеньких доклад:
- Что за народ? Как злые духи –
Сам дьявол приглашает прямо в ад.
…Ведь был хлеб в закромах державы!
Но «на местах» боялись попросить.
В узде руководителей держали:
Рассердишь Сталина и …не сносить!
…Дымит на перекрёстке кухня.
К ней тянутся, остался кто в живых.
Всё меньше тощих, меньше пухлых,
Но…память заставляет волком выть.
* * *
От тех времён – полыни горечь,
Тяжёлый камень вечно на душе.
…Опять из нор ползёт вся сволочь,
Опять борьба с ней – новое туше?
Глава 2
ПОДРАНКИ
Мы, дети отгремевшей страшной бойни,
Взращенные войной, а не отцами,
Проклятья посылаем мерзким войнам –
Как выжили тогда – дивимся сами.
Кровавые расчесы от чесотки,
Трахомный гной и слипшиеся веки,
Последних хрипов траурные ноты
Остались в нашей памяти навеки.
Ордой голодной, безрассудно дерзкой
Топтали мы законы, спали в сене,
Мы ели, что попало - пахло мерзко,
В дизентерийной умирали пене.
В приют, под крышу чудом мы попали…
Где были няни? Белые халаты?
Внимания и ласки мы не знали –
Лишь голод и вонючие палаты.
…Какая вонь несётся от машины?!
- Там жарят вшей на грубой робе нашей.
(Нам не стирали, нового не шили).
Мы помним это, но не вкуса каши.
Чугунка печь – любимая «буржуйка»,
Тепла источник и надежда жизни…
«Чернушки» клейкой пайку вы пожуйте –
Появится ли сила в ваших жилах!?
Мы мнем «чернушку», делаем лепешки,
Дымком обкурим у чадящей печки.
Вкуснее стало, ну совсем немножко –
А запах от горелого – навеки.
…Вот фото тех времен. Не видно лоску…
Нашла родня и вырвала из ада
В костюмчике в продольную полоску –
Точь-в-точь, как узника из Бухенвальда.
Глава 3
ТРИ ТАНКА
От центра городка – дорога в гору.
Окраина, ожившая больница…
А дальше – мертвые поля да норы –
Земля четыре года без пшеницы.
Когда-то здесь и кукуруза спела.
В бездонной, ясной синеве звенело
Чарующее жаворонков пенье…
Война, война, куда все это дела?
…Перед глазами - жуткая картина:
Кровь стынет, волосы поднялись дыбом:
В канаве у дороги, в желтой глине,
Где пахнет гарью, только нет уж дыма,
Стальные великаны «отдыхают»:
Зеленая броня, поникший «хобот»…
И, кажется, что облака вздыхают
О тех, кто пал под вой, железа грохот.
Мы, голодранцы и ничьи сынишки,
Разбойнички, голодные подранки,
Белилами рисованного мишку
Ладонями ласкаем, гладим ранки…
Мальчишки шепчут: - Жизнь была б иной,
Когда б отцы вернулись все домой.
Глава 4
НАШИ ИГРЫ
Погибли танки, им не снятся сны…
Играть в войну кому-то вдруг запало.
Из злой судьбы несчастные сыны –
«Воюем» до полнейшего запала.
Усталою, голодною толпой
Бредём, передвигая еле ноги.
Что есть, где спать, не знаем -
хоть ты вой!
И уповать осталось лишь на Бога.
Находкой хвалится средь нас один:
-Блестящая и на патрон похожа.
(Угомонись, находки господин!
Чему ты радуешься, корчишь рожи?)
…Сидим, на чем попало, и молчим
В развалинах «чудесных» школы бывшей.
Как мы, голодные – ничьи
Среди камней шуршат лениво мыши.
Не ведает «орда», что рядом смерть
Таится, скована броней находка,
Секунда – и сметет всех, словно смерч…
В газете будет траурная сводка.
…Направлен и готов убить снаряд.
В подвал поставлен. Он торчит нарывом,
А сверху камень брошен. Вот он, ад!
Затрясся, охнул городок от взрыва.
…Промазала с Косой! В который раз
Подранкам Смерть опять в лицо дышала.
Глубокий след и шрам больной у нас -
В измученной душе осталось жало.
Глава 5
ДОРОГА В БЕСКОНЕЧНОСТЬ
Война – проклятая обжора –
Хотя б детей оставила в покое!
В огне и дыме от пожара
Невинное сгорает и святое.
К селу – всего верст шесть от школы.
Давно осталась позади больница.
Привычно шлёпают постолы.
Сквозь степь дорога - трудно заблудиться.
В кювете танки неживые…
Отдали все и, словно, отдыхают.
Идут два брата, не впервые
О павших грустно, горестно вздыхают.
Дорогу сократить по полю –
Так будет ближе к дому и быстрее.
Ужасно поле - злая воля –
Держала бой здесь наша батарея.
Воронки, гнезда для орудий…
Вокруг все выглядит сплошным ожогом.
Здесь Сатана имел подручных –
Оплакивать мужей, погибших, женам.
…Лежит, блестит призывно «чушка»,
В лучах сверкает, соблазняет, манит.
Опасная братьям «игрушка»,
Они не знают – смерть сейчас обманет.
- Пошли, устал, - захныкал младший.
-Я есть хочу – ждет дома мамалыга.
- Иди вперед, поешь ты сладко,
Но дома ждут и поле, и мотыга.
Побрел… Второму интересно –
Болванку шевелит, над ней нагнулся,
Осколком по находке «треснул»,
И…поле взрывом поперхнулось.
Где брат? Огромная воронка
Комки земли последние съедает.
Куст дыма отвалил в сторонку,
Расходится по полю, оседает.
На проводах висят лохмотья –
Раскачивает ветер беспокойно.
Меньшой от страха к полю жмется…
- За что детей съедают алчно войны?
Война сорвала плод последний…
Ему б любить и жить беспечно,
Учиться в городке соседнем –
- Шагнул из детства в бесконечность.
* постолы – грубая обувь из куска
свиной кожи, стянутой
сыромятным ремешком
Глава 6
ЯИЦНИЦА
С любовью вкусно накормить, чтоб мужа,
Жена несёт скворчащую глазунью.
И муж, довольный, сытый даже в «стужу»
Торопится домой к жене-колдунье.
* * *
Здесь раньше школа процветала
В три этажа и два крыла.
Винтом из черного металла
В синь неба лестница вела.
Над нами галки разгалделись –
( Мешаем им своей возней).
Не зря галдят. Мы пригляделись,
Полезли вверх под самый зной.
На шатких стенах – мы да небо,
Да галок всполошенный крик.
А птицы сверху, справа, слева
Крылами бьют – держись, «старик»!
Сухие прутья. Это – гнезда.
И в каждом – блеск, блеск от яиц.
Они сияют, словно звезды…
- Спаситель наш волшебник-принц?
В тот знойный год – совсем голодный,
Послевоенный год второй…
…Запили дар водой холодной –
Опять спасен мальчишек рой.
* * *
Всю жизнь мне снится та глазунья,
Цвет желтый с белым, нежный вкус.
Спасибо, фея иль колдунья!
- Прошел судьбы терновый куст.
ГЛАВА 7
НАШЕ КИНО
Война лишь только откатилась…
И тих ещё, пустынен, робок,
( В нем жизни мало, затаился),
Буджакский гагаузский город.
За Ялпугом, вдали от центра
Солдат палатки зеленеют.
Под знойным и колючим ветром
День ото дня они тускнеют.
На юге ночь приходит сразу...
Ордой голодной, босоногой
Пылим за городок на базу
Смотреть кино, забыть тревоги.
Экран между деревьев – простынь.
На ней - «Матрос Иван Никулин»
Бьет фрица, чтобы в неба просинь
Мы вскоре из ракет шагнули.
«Джульбарс» границу охраняет –
Не проскользнет басмач-лазутчик.
Ночами темными иль днями –
-«Стой» - остановит окрик звучный.
…Зной отступил, приглушен голод,
И гордый дух Руси витает,
Ведь от румын он спас наш город…
«Зверьков» инстинкты тают, тают…
* * *
А мы - забытые сыны
Уставшей от войны страны
Гордились Родиной своей,
И верными остались ей.
ГЛАВА 8
ПЕРВЫЙ УРОК
Войне конец. Под зноем пыль струится…
Чуть оживает гагаузский город:
Открыта почта, действует больница.
Дом вместо школы…Незнакомый говор.
Не парты – свежие столы и лавки.
Ученики – юнцы босые, парни.
Пестрят цветные на одежде латки.
Возня, сопенье, как в худой овчарне.
В глазах голодных ни ума, ни страха -
Прошли подростки сквозь войны дробилку:
-Клочок земли запущен и не вспахан,
Кому нужна какая-то «училка»?
Она вошла – не робкого десятка…
Не в первый раз ходить в «атаку» в классы.
На юг призвали от родимой Вятки
Помочь наладить жизнь народной власти.
- Бельмерым, -запись первая в журнале.
Второй твердит: - Бельмерым. Пятый – тоже.
- Они ни слова русского не знают, -
Пронзило, холодок прошёл по коже.
Зовёт уборщицу: - Скажи мне, Маша,
Такой большой посёлок – все Бельмеры?
- Слова совсем им не понятны Ваши,
И трудностей вам мерой не измерить.
Щебечет Маша, знающая русский:
- Они Вам говорят:- Не понимаю.
Для них родной язык лишь гагаузский,
И каждый отвечает: - Я не знаю!
* * *
Всему истоки есть, всему – начало…
По нраву с детства этот труженик-народ.
Учителей в начале нервы измочалив,
Учеными прославил тюркский род.
Корабль судьбы прибило здесь к причалу…
С бесхитростным смешался я народом,
Трагическое пережил начало,
А был от милой русской Волги родом.
ГЛАВА 9
ВЫСЫЛКА ГАГАУЗОВ
Темнее только в рукавице…
Бредем «домой» на ощупь, наугад
В гнездо под крону шелковицы
Скорей залезть, заснуть был каждый рад.
Нас ждут на дереве полати…
Заглядывают звезды сквозь листву.
С небес – дневным заботам плата –
Слетает сон – дань тайне, волшебству.
Сквозь сон – зловещее урчанье
То затихает, то крепчает вновь.
Машин зловонное дыханье
Чихать заставило – газ лезет в нос.
С рассветом затаился город
В объятьях крепких мёртвой тишины.
Куда девался южный норов?
Из-за какой такой притих вины?
По конурам забились звери.
На улице – ни теней, ни живых.
В домах распахнуты все двери
Как рты, когда кулак дает под дых.
Гуляет жутко в доме эхо
Из каждого угла к нам лезет страх,
И мир качнулся слабый, ветхий,
Как будто был на глиняных ногах.
Завален двор: здесь бочки, утварь…
Прошелся жуткий, кажется, пожар.
Где ж люди? Где встречают утро?
Какая тварь сумела всех сожрать?
В какие списки, люди, вы попали?
Откроет кто волнующий вопрос?
Кого в «расход», кого в морозны дали?
За что? - Ответ через полвека прост…
ГЛАВА 10
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
Дом опустел – у каждого дела.
Пацан лежит – скелетик после тифа.
(Всё вымела тифозная метла).
Сопит, солому обнимая, тихо.
Протяжный во дворе собаки вой,
Какой-то гул…В матрац больной вдавился.
Инстинкт наш, что от предков, даст ли сбой?
-Заставил сесть. Пацан насторожился.
Качнулись стены – кто-то их трясет…
Полезли трещины все шире, шире.
Что день грядущий городку несет,
Больному, что единственный в квартире?
Осел, прогнулся разом потолок…
Пацан, собрав все силы без остатка,
Свои до печки «мощи» доволок -
Мелькнула мысль: - Не будет здесь осадки.
…Прижат больной обломками к печи.
Дрожит от страха, понимая слабо:
Косой коснулась смерть его свечи –
Спасителя да Ангелов нам славить.
Сбежался, наконец, соседский люд.
Все дружно, быстро разгребали камни.
Вам, люди настоящие, салют!
Всю жизнь свою пишу о вас, – я с вами!
ГЛАВА 11
РУБАШКО
На знойной улице пустой,
Где липнет потная рубашка,
Похож на вихрь – замри и стой!
- Несется капитан Рубашко.
Начальник почты – очень строг.
Всегда при форме, с пистолетом.
Не ходит – крылья вместо ног,
Летает с раннего рассвета.
Он - как пружина. Ростом мал,
Но сила просится наружу.
Он как маяк, он – всем сигнал: –
С рабочим днем наладить дружбу.
У капитана – Генка, сын,
Товарищ наш по жестким играм.
Бывало, что вповалку спим,
А то - деремся, словно тигры.
…Он – старше. Призван отслужить.
Любимой письма пишет часто,
Что без нее нет смысла жить,
И только с ней находит счастье.
В ответ – холодных пара строк
То о друзьях, то о погоде,
Что службы Генки долог срок,
А жизнь уже зовет в дорогу.
…Трагичная догнала весть,
Ударила по струнам-нервам:
Не смог измены Генка снесть-
Увёл себя из жизни…Верным!
Глава 10
СМЕРТЬ ВОЕНКОМА
Из космоса летит метеорит
И небосвод вдруг озаряет ярко…
Блеснул, как драгоценный лазурит,
Комрата друг – наш венком Огарков.
Рыдает, стонет полковая медь,
Приспущены знамена в черных лентах,
В Буджакском зное затмевая свет.
(Выносит память горькие моменты).
Мгновенье, стой! Замри, иль трепещи!
Герой войны уходит в бесконечность.
В Берлине выжил – в адовой печи…
- Уносят ангелы в святую вечность.
Полковник и нелепейшая смерть
В одно мгновенье встретились случайно,
На фронте пострашнее круговерть,
А тут – нелепо, глупо чрезвычайно.
…Машина, на подножке – военком,
А ветер-хулиган рванул ворота…
Пройти бы их пешком или броском,
Но…боли крик…Рыдает рота.
Медали, ордена, гвардейский знак
Уложены на алые подушки.
И столько не видал сухой Буджак
Людей, идущих за лафетом пушки.
…Горит звезда. Блеснет комета вдруг,
В сердцах живых оставит след свой яркий…
Звездой сгорел Комрата верный друг,
Военный комиссар Огарков.
Глава 11
КОМРАТ
Он в сердце – южный городок Комрат –
Степи Буджакской знойная столица.
Улыбкой, лаской гостя встретить рад.
Ялпуг хрустальной лентою струится.
Плотина на пути. Он стал искать
Дорогу к югу. Волны как на море
Лениво, тихо покатили вспять…
Встречал и я здесь ласковые зори.
…Вот храм Христа. Сияют купола.
Сюда ходил не столько помолиться:
Сиянье меди, лики (им хвала)
Учили жить, в пути не заблудиться.
Ограда. Вот деревья как навес.
В тени – девицы – красота сплошная.
Рядами напоказ – парад невест –
В нарядах, вытканных цветами Рая.
Стоят красавицы, платочки мнут.
Ночами вышивали и гадали:
-Дождемся ли счастливейших минут?
На «выставку» ходить бы не годами.
Напротив, кушмы лихо заломив,
Ребята-женихи. Горды призваньем:
Не их ведь выбирают, а они,
И лучшую найти бы для свиданья.
Нашел…Подруге что-то говорит.
Она ему платок дает украдкой,
Смеется скромно, а лицо горит
Застенчивой, волшебной силы краской.
«Волченок»-беспризорник…Он – нахал –
В кустах сидит и «жертву» выбирает.
Крадется, - лишь инстинкт дает сигнал –
У девушки платочек вырывает.
Смеются парни. Сорванца ли гнать?
Игра стара, пришла она от предков.
Традиции народа…Их бы знать!
Теперь забыто все…Надолго? Крепко?
* * *
Тут память напрягается пружиной:
Чуть ближе к Ялпугу – большая площадь.
Убогий ряд еврейских магазинов,
Худой осел, верблюд, хромая лошадь.
Базар, торговки молоком и хлебом,
И мы – голодное их наказанье
Под синим раскаленным небом.
(Опять былое требует свиданья).
…»Волчат» ничейных, злых, голодных – стая.
Воруем, не боясь «схватить» по роже.
…Украл, бегу, скорей в себя вливаю,
А банку оставляю на дороге.
Вместо эпилога
Ты, «новый», сытый, осуждать не смей!
Нет памяти и горше, и дороже.
Попробуй голод выстрадать, сумей!
Как вспомню - и мороз бежит по коже.
Читатель мой, простишь ли ты меня?
Своих воспоминаний сбросил бремя.
И новые стихи в душе звенят
О более счастливом. Значит – время!
Комрат – Тирасполь 2005 – 2009г.г.