***
Он сидит подолгу на скамейке
У подъезда со скрипучей дверью.
И щенок, его молчанью веря,
Тычет влажным носом в телогрейку.
А хвостом виляя по ботинкам,
Стоптанным несчётными годами,
Начищает их, внимая драме,
Вписанной в бесцветье глаз со льдинкой.
В них ни огонька, ни капли гнева —
Только тоннами лежащая усталость.
Даже боли лишь на грамм осталось —
Той, что от ранения под Ржевом.
С дыркою от пули гимнастерку
Он ещё хранит в своем комоде.
И иной раз в мае по погоде,
Тяжело ступая, словно в горку,
В ней бредёт. А пацанов орава,
Все награды перебрав по пальцам,
Крикнет в адрес сгорбленного старца:
«Эй, по чём вон этот орден Славы?»