* * *
Страсть, похожая на самосожжение,
неутихающую боль, полосующий кнут...
Помешательство и помрачение:
ждать, что по имени ласково назовут...
Пусть, пусть даже весь мир – вверх дном!
Хоть огнем, хоть водой, хоть зарастет лебедой!
Ой ли... Страсть, оборачивающаяся бедой
для бедовой, медовой, крутобровой...
Как завяжет в узел тоской – душу выкрутит,
так хоть в омут затянутый ряской, тиною – не глядя прыгай!
Закрывай глаза, что и так от слез ничего не видят:
будет мягче пуха тебе дно из песка и глины...
Страсть, горящая не костром – полыхающая
зарею на восходе, солнце в колыбели рождающей,
все кипит под руками, все спорится, ладится,
(только взглядом любым другим – будто насмерть ранится)
Громче вдруг станет петь, будто весело:
чернобровая, а до песен ли?
Хороводит страсть, подле самых ног
– отпирай-ка дверь, да и прячь замок!
Будет стыть душа, тосковать опять
еще день кружить, еще ночь не спать...
Приворожена будто (привязаная? – прикованная!)
истомилась, как если бы гиря висела пудовая
на девичьей шее, да вместо креста нательного...
Страсть в ночи поет такие ей колыбельные
что гори огнем, со стыда гори!
Жжет угольями слов несказанных – изнутри
(отойди! не разговаривай! не смотри!)
и такой пожар полыхает, в груди печет –
пляски пламени отблеском выдает зрачок...
Страсть, болезненное изнывание,
непрекращающийся самосуд
за одно лишь ожидание –
что хоть по имени ласково назовут...
04.03.15 (рассв.)