Я тут.
Почти внизу, но наверху.
Усталость - не мое. Я чувствую биенье сердца
хрупкого, но сильного.
Я что-то чувствую, хотя порой
Сгребаю веней боль
с пыльного, тоской размытого
лица.
Пришла зима. Я снова у крыльца.
И на крыльце. И под.
И всё, что блеском отдает,
между снежинок, их господ, грядущих по земле,
я собираю в руки, и несу в тепло.
В подземное метро.
Сажусь вдали от прокаженных взглядов толп людей
Смотрю на них
и думаю "как хорошо, что где-то человек рассеянный,
не замечая сам сего,
мне подарил чуть чуточку того,
на что я проживу этот прекрасный день".
Они спешат, ругаются, и нервами несет от их одежды.
Всё как всегда и как везде.
Как тяжко им живется в этой сладкой суете.
Какими нежными бывают их надежды…
Безбрежные капризы, в погоне за мечтой.
Отлавливают гордость, рыбачат,
и на них
клюют чиновники из муторного света.
В полете бьются с пустотой
И покрываются зеленым цветом.
А я счастливый человек.
Мне в жизни трудно не пришлось.
Я лишь скитаюсь из угла в другой, по третей мостовой
по пятой, по тверской,
и под листвой.
Сдуваю с голых рук великолепный снег.
Они наверно думают, что я не человек...
Да я!
Да я бы мог стать как они!
Переводить за счастьем дни, и огорчаться,
И любить, и ненавидеть, уходить,
Сдаваться, и вернуться снова.
И целовать, и быть готовым,
что проживу еще две сотни лет.
И если бы вернуться в день, когда я стал таким.
Когда какой-то несусветный на светофоре тормозил.
Я бы не потерял ноги, и первой и второй.
И близкие бы не сказали мне “другой”
и не ушли.