В нашем подвале холодно и темно…
Мама, сестра и я, да ещё соседи.
Все мы сидим в подвале уже давно –
Ждём «когда с нашей земли уберутся «эти»…
Так говорит сосед, и кивают все.
Кто-то гадает, что там с квартирой стало…
«Может быть, наши выбьют их хоть к весне…
Лишь бы дожить…» и вздыхает подвал устало.
Трётся о ноги пушистая рыжая кошка,
Где-то грохочут взрывы, но я привык.
Я уже не боюсь, ну совсем немножко,
Мне скоро десять лет – я почти мужик.
Хочется выйти наверх, поиграть в снежки…
Может там снега нет, но мечтать не вредно.
Мне уже ночью снятся мамины пирожки…
Здесь даже сны цветные выглядят как-то бледно.
Я понимаю, что там наверху война,
Только не разберу – кто и с кем воюет.
С теми, кто нас бомбит мы одна страна!
Были, по крайней мере… Сестра рисует –
Дом, облака над ним… Прыгает пламя свечки
(В нашем подвале сквозняк). Возле дома цветы.
А перед домом в ряд кривенькие человечки:
«Это вот мама с папой, это вот я и ты…»
«Где это видано, дети месяц не видели солнца,
Уж воевать так с равным, а не с такими как мы.
Что же скотинам этим так нас убить неймётся,
Пачкают нашу землю крысы фашистской чумы».
Я представляю крысу, в форме и с автоматом,
Крыса на задних лапах, злобой горят глаза…
Снова снаружи взрывы, рвутся опять снаряды,
Если бы я был Богом, время вернул назад…
Вечно не длится война, выплачем слёзы боли
По убитым родным, не вернувшимся с боя друзьям.
Но в наших детях и внуках останется память крови –
О том, что нельзя прощать и забывать нельзя.