Я иду вслед
за твоими словами
Я несу бред
о своем бедламе,
что тяну с подзарядкой,
не замечаю подножек,
а так, знаешь ли, все в порядке,
прямо мороз по коже.
Я в окнах по вечерам
переглядываюсь с фонарем.
Ему одиноко там,
поэтому мы вдвоем
говорим, говорим, говорим,
пока не уснем:
я – где-то часа в три,
он, позже, - часу в седьмом.
Мне иногда хочется,
чтобы также не спал и ты.
С кем-то делил одиночество,
крыши, окна, мосты.
Только не домашние тапочки.
О Боже, я закричу!
Милый мой, родненький, лапочка,
это же чересчур!
Ты ужаснешься, наверное,
от того, что я о нас думаю.
Я же тысяча тысяч первая.
Я - бестолковая мумия.
Я всюду таскаюсь вслед
за твоими словами,
и снова несу бред
о своем бедламе.
«Послушай, постой!»
- и за руку: «Развернись!»
А взгляд до чего пустой,
и чернота из...
«Эй!» - машу ладонью
перед твоим лицом.
А пальцы, словно в бетоне:
«Да хватит, в конце концов!
Ну, как же так? Все равно,
что я на тебе помешана?»
Милый, любимый, родной…
БУхает тише и реже, но
на цыпочках танцую балет
в своем сумасшедшем бедламе.
Где музыка? Ее нет.
Она…
Только рваный след,
оставленный твоими словами,
моим цунами,
нами,
нами,
нами…