Не всегда и не у всех любовь пробуждает лучшее. Она может обмануть, загнать в тупик, перерасти в зависимость, одержимость, может подкрасться и накрыть, а не укрыть, а потом требовать и требовать.
Кто-то не в силах мириться с пресной и предсказуемой повседневностью, не окрыляющей, а обрывающей крылья, ищет глубоких чувств, острых ощущений. Он способен любить, будто живёт последний день, но осчастливить не может: не умеет проявить нежность, защитить, обеспечить, тратит себя на скандалы и пьянство. Он рвёт по живому, и сам плачет, любит одну, а с кем-то гуляет.
И зачем такая любовь, от которой только боль и унижения?
Я, маленькая, стою между папой и мамой, они размахивают руками, кричат и с ненавистью смотрят друг на друга. Бесконечные скандалы и ссоры, бессонные ночи, утренние разборки, с кем был отец, выставление его из дома с перечислением всех его женщин по кличкам.
Потом болезнь матери, её инвалидность и бегство отца, весь быт, свалившийся на меня и тоскливые письма отца со стихами издалека:
«Дочь, пришли мне ветку сирени,
Лист черёмухи вложь мне в письмо.
Поклонюсь, припаду на колени
Пред ушедшею вдаль весной.
Буду молча грустить до озноба,
Я в Сургуте всегда новосёл…
Здесь тайга утопает в сугробах,
Там, у вас уж подснежник расцвёл.
Мне бы горсть той Уральской землицы
Снова к жёстким губам приложить.
Мне б глоток той студёной водицы
Из родного колодца испить.
Мне бы к белым коленям берёзки
Вновь прижаться колючей щекой.
И пусть ветер и ливень хлёсткий
Мне на плечи обрушит покой…»
Он вернулся домой через два года, успев обзавестись сыном, о котором всю жизнь мечтал, но и тот его не удержал. Отец был болен, издёрган, мама его приняла, но так и не простила.
Алкоголиком папа, конечно, не был, выпивал редко, но это был такой кошмар…
И ушёл он рано, написав о себе:
«Жизнь драмами меня не обошла:
Мятеж-угар, и вновь угар – мятеж!
Как обрести границу постоянства?
Мне входит в кровь какое-то упрямство,
И хоть костёр, и хоть на плахе режь.
…Полянам и цветам, и небу с солнцем рад!
Но вновь душа, как шлюха, льнёт до зелья.
Потом – суровое и тяжкое похмелье,
Я добровольно чёрту сдался в ад…»
Мама пережила его на 11 лет, казалось бы, обрела покой, но её преследовали жестокие депрессии. Как-то призналась, что всегда знала, что была для мужа любимой, какие бы сюрпризы он не преподносил, куда бы ни уехал, знавала, что вернётся. А с его смертью маму покинула некая сила и навсегда…
Хочется верить в целесообразность самой горькой любви, ведь для чего-то она даётся.
Но только в сказках заколдованное чудовище силой любви обращается в прекрасного юношу, а спящая царевна просыпается от поцелуя.
С годами я поняла и приняла ту истину, что говорил отец: у каждого своя правда, и мне ли их судить…
«На любовь, как мотылёк,
Я летел на огонёк.
Обгорел – уж крыльев нет,
Всё - ползу, ползу на свет…»
http://stihi.ru/2012/12/03/3664
28.02.2015 г.
Фотография из интернета, спасибо автору.
Продолжение: http://www.stihi.ru/2015/03/13/3219