Ты фактически сводишь всё на уровень понимания в который я уткнулся и который я развивал исходя из определения "Каждому по способностям и от каждого по потребностям". От этого я излил что "Каждый использует свои способности для удовлетворения своих потребностей" и что революционную, а точнее стресовоконфликтную ситуацию точнее описать как "Ситуация в которой баланс способностей не сходится с балансом потребностей".
Строго говоря для конвертации способностей в удовлетворение потребностей человеку нужны возможности. Стренож ситуацию что бы человек не мог использовать имеющиеся у него способности для удовлетворения своих потребностей и он невольно кинется искать новые возможности (А куда собственно ему деваться? Не помирать же.).
Как создать ситуацию что бы люди искали новые возможности? Надо либо дать им новые потребности (научить хотеть странного), либо купировать их способности что бы никакие их имеющиеся способности не могли удовлетворить их имеющиеся потребности. А теперь небольшой прыжок в сторону (извини что я петляю).
Мы можем относится ко всему оценочно. Что то из того к чему мы могли бы по идее относится оценочно нас вообще не трогает и оценки мы ему не даём ибо оно нам неважно. То что важное, то за чем мы наблюдаем в рамках наших оценок либо не меняется (стабильность), либо меняется. Если оно меняется, то в силу оценочности и наличия некоего горизонта виденья/планирования мы оцениваем изменения как изменения к худшему и оно нам не нравится (регресс), либо как изменения к лучшему (прогресс). В остатке получается что нам, или если угодно практически любому разуму, важны стабильность и прогресс в разных пропорциях в разные моменты времени. Тут мы определились как бы с базовыми потребностями и можно возвращаться ближе к нашей канве.
С точки зрения стабильности в любом ином (человеке, разуме, артефакте, явлении) нам важна предсказуемость. С точки зрения прогресса в том же ином нам важны новые возможности. Таким образом нужное нам и принимаемое иное это комплекс из предсказуемости и возможностей, и сами мы, кому-то иному для которого мы ценны или просто приемлемы, точно такой же комплекс из предсказуемости и возможностей.
Если судить потому что мы с тобой Андрей в одной экосистеме то можно предположить что мы оба относимся к тем людям которые, апеллируя к тому что в других важны новые возможности и что для удовлетворения наших потребностей нам нужны новые возможности, выбрали путь наращивания новых возможностей через увеличение числа связей с иными (возможно это общий путь для всех разумов). Наращивание числа возможностей через наращивание числа иных людей есть наращивание социального капитала. Первые же попытки наращивания социального, да и любого капитала дают очень простой урок — "Наращивание капитала в любой форме сопряжено с наращиванием рисков". То что мы не закостенели в своём развитие за счёт наличия у нас некоей стабильности приводит к тому что мы можем себе позволить удовлетворение каких то потребностей занимающих более высокий чем базовый уровень в пирамиде Маслоу. В то время как потребности некоторых людей не из нашей ниши распространяются по принципу "Хочу кофточку как у Маши" (принцип сходства со своим окружением что бы не выделятся), мы можем сами генерировать для себя новые потребности (принцип любознательности). По мере того как мы сами с тобой вносим в нашу жизнь новые потребности мы попадаем в ситуацию что нам нужны люди в нашем социальном капитале которые будут удовлетворять наши новые сгенерированные нами потребности. А вот когда мы проходим в нашей жизни не один такой цикл генерации потребностей, мы приходим, через самоосознание и систематизацию разнообразных видов людей дающих нам новые возможности в разных наших увлечениях, к пониманию того что существуют различные роли. Типа вот "Хорошая вроде девушка, но с ней не потанцуешь". Сюда же к пониманию в помощь идет идентификация и навешивание ярлыков на людей дающих нам разнообразные возможности и людей которым мы даём разнообразные возможности. Осмысление последнего приводит к виденью сущности иного как набора ролей.
Сканирование набора ролей в ином делает того или иного иного приемлемым или неприемлемым для нас. Если человек приемлем для нас по некой совокупности имеющихся у него ролей, то это ровным счётом не означает что кто-то другой приемлемый ему по некоему набору ролей будет приемлем и нам. Это возвращает нас к исходному обсуждаемому тезису что друг моего друга не всегда мой друг из-за возможных различий в наборах ролей. Более того. Возможна ситуация когда у нас или у иного меняется набор ролей и мнений в силу обретенного опыта и оценок этого опыта, либо мы с ним одновременно сталкиваемся с неким новым явлением и ситуацией которые могут вскрыть нам новые грани, как себя так и иного и человек с которым мы были в синхроне и который был для нас приемлем может стать нам вдруг совершенно не приемлем или наоборот приемлем в некоем новом ключе.
Это приводит нас к двум феноменам. Первый это люди из прошлого. Мы встречаем человека ни как того кто он есть сейчас, а как того кто он был тогда кода был таким каким мы его для себя помним памятью сердца. Это может происходить от лени ума, а может происходить от нашей надежды и ожидания той возможно нечаянной и случайной радости сердца которая с нами когда то случилась.
Второй феномен это феномен который зачастую и составляет суть нашего общения с иными. Это беседа и проверка на вшивость. Беседуя мы узнаем об оценочных суждениях другого (декларативное), а проверка на вшивость включает в себя совместное участие в искусственно создаваемых или естественно возникающих ситуациях (фактическое). Это и есть постижение иного. Сочетание декларативного и фактического даёт нам следующие комбинации "декларативное совпадает с фактическим" (пацан сказал пацан сделал) и "декларативное не совпадает с фактическим". В несовпадение входят как маскировка и мимикрия "я не такая жду трамвая", так и осмысленная синхронизация с иным с корыстным интересом к иному. Совпадение или наоборот несовпадение декларативного с фактическим может быть не только в иных, но и в нас самих (я себе как иной). Мы можем не только быть обманутыми и обманывать, но и обманываться сами. Ситуация когда мы обмануты другим ударяет по нашему доверию. Ситуация когда мы обманываем иного ударяют по доверию иного.
Со временем у нас формируется представление о честности в рамках которой человек вкладывается в схему наших ожиданий и об адекватности, то есть о следовании некоей канве поведения в рамках некоей суммы ожиданий членов общества (средний человек). С учетом того что человек может нести некое количество ролей, как уже было сказано выше, мы сталкиваемся с тем что существует множество различных типологий адекватных людей. Мы вырабатываем понятия для обозначения той или иной типологии и опыт взаимодействия с разными типологиями. Всё это мы выражаем знаками нашего языка. Знаки языка могут иметь некое множества если не значений, то уж во всяком случае толкований. В силу возможной лени ума мы можем свои толкования подставлять в формулируемые встреченным иным, как "тенью из прошлого", так и "незнакомый прохожий", вместо тех которые закладывает в свои реплики иной. При этом возможное несоответствие иного нашим толкованиям может интерпретироваться нами как обман, хотя на деле мы имеем дело с самообманом.