Это за Подкаменной Тунгуской,
где на острове песчаная коса.
Там ветра бормочут не по-русски,
на реку туманы побросав.
И стоит,
продравшись сквозь столетья,
вечность, как сову, прижав к плечу,
старше всех на этом старом свете,
из шестов и шкур
мохнатый чум.
Где-то
строились и гибли пирамиды,
время камень смалывало в прах…
Здесь дымок над чумом
так же руки вскидывал
меж просторов
на семи ветрах.
Из глубин времён и непогоды,
тающие,
как весенний лёд,
пусть
приходят и проходят теплоходы
и в динамиках мелодия поёт…
Чуму
всё равно.
На острове далёком,
иссечён ножами лозняков,
глазом костровым,
дымящим оком,
он,
не видя, смотрит из веков.
1963