Здесь верится: шаманья сила –
заклятье первобытных слов –
кочевья в клочья разносила,
туманясь в темени голов.
Гремело гневное камланье
и раздирало небосклон,
и ясен до конца заранее
был ход судеб и цель времён:
ждала погибель
в сером море,
на серой тундре
и в горах –
то зяблым голодом уморит,
то стылым ветром смелет в прах.
И жалости ни полслезинки
не выжмет каменный простор.
Глазами соляными зыркнет
и спрячет взгляд за щебнем гор.
Железными руками – в шею,
ногою каменной – взашей.
И плачешь, плакать не умея,
хоть веки жилами зашей.
Так много скудости,
так мало
следов живого бытия.
И слово древнее дремало
в дремучих северных краях.
В названьях затаился бубен.
Где камни вперерез струям,
своё бормочет имя людям
река Кэтонгытонваям.
Калелагрываям, а после
грохочет Майнельвегыргын –
как будто нож кремнёвый бросили
в покатые бока долин.
…Бреду по голым плоскорорьям,
где ветер – выстрел наповал.
Шаманьи бубны
рек
и моря
швыряют древние слова.
1967