Когда я перестала умещаться "поперек лавки" и обрела некую самостоятельность, дедушка начал периодически от меня отдыхать.
Помимо роли няньки у дедушки было много других дел. Он время от времени уезжал отправлять свои религиозные надобности в Ленинград и Старую Ладогу, играл узурпированную им роль руководителя местной подпольной молитвенной ячейки и даже ездил в туристические поездки по местам боевой и ленинской славы. Вот, вот откуда у меня эта тяга к путешествиям - против генов не пойдешь. После поездок дед показывал мне фотографии, где он запечатлен на фоне какого-нибудь обелиска в составе многочисленной группы, и мы с ним играли в "найди меня". Я узнавала дедушку по бороде и по меховому воротнику на пальто.
А однажды дедушка пропал на месяц. Я помню, как неодобрительно, вполголоса взрослые отзывались о его отсутствии, и я понимала, что дедушка сделал что-то нехорошее. Потом он неожиданно появился, как ни в чем ни бывало, и жизнь вошла в привычную колею. Оказалось, дедушка в свои 83 года нашел себе бабушку. Она тоже была членом его подпольной ячейки, но они решили создать ячейку свою - любовную, которая, увы, через месяц разбилась о быт, и дед был выдворен коварной бабушкой обратно в няньки.
Так вот, когда дедушка был занят своими важными делами, он самым бессовестным образом сбагривал меня в маленький белый мазанный домик, стоящий на нашей улице наискосок от нашего.
В этом домике жила баба Лиза со своей старшей дочкой Зиной и младшим сыном-старшеклассником Геной. Тетя Зина, как и моя мама, была вдовой. Они вместе работали и дружили. А у тети Зины был сын Сережа - мой ровесник. Вместе с ним и прошло всё мое дошкольное детство. По какой-то причине он тоже не ходил в садик, и дедушка с бабой Лизой по очереди нянчили нас.
Около калитки белого домика находилась песочная куча и скамейка, на которой восседала баба Лиза, не сводя глаз с нас, строящих замки на песке. А еще рядом с кучей стоял большой камень. Он был высотой до наших плеч и имел наверху горизонтальную площадку. Поначалу мы долго безрезультатно пытались забраться на него, но по мере подрастания нам стало это удаваться. По наклонной стороне камня Сережа лез наверх, а я поддерживала или подталкивала его снизу. Потом сверху он подавал мне руку, и я вскарабкивалась к нему. И мы стояли рядом наверху гордые и счастливые, как герои фильма "Титаник" на носу корабля.
Этот камень до сих пор мне снится. Я помню все его бороздки и канавки. Камень был Капищем, Священным Идолом, Оберегом нашего детства. Осенью прошлого года в свой приезд домой я с ужасом обнаружила, что камень стоит, перевернутый вверх дном. И первый вопрос, когда мы случайно встретились с Сережей на кладбище, был:
-Зачем, зачем ты перевернул наш камень?
Но, к счастью, это сделал не он.
Нам обоим врезался в память праздник Первомай. Нам 5 или 6 лет. Теплый солнечный день. Дома за праздничным столом соседи. Чтобы мы не мешали взрослым, которых, видимо, забавляла наша нежная дружба, нам дают лимонад, пирожки, конфеты и отправляют на пикник, в шутку назвав его свадьбой. Шутку мы восприняли серьезно. Я начала собирать вещи в игрушечный чемодан: любимого маленького мишку и еще немного игрушек, которые смогли в него влезть. Во второй чемоданчик сложили выделенные нам яства. Сережа взял в руки чемоданчики, а я налегке отправилась в новую жизнь, а именно, в огород к Сережке, где мы выбрали сухое место под сливой для застолья.
Одуряюще пахли раскрывающиеся почки черной смородины. От подсыхающей земли исходил мощный, какой-то первобытный запах. Куча опилок добавляла свою нотку в этот весенний свадебный букет ароматов.
-Давай пить лимонад.
-Подожди. У невесты должны быть в руках цветы.
Рядом, под забором нашлись цветы мать-мачехи. Теперь все пункты протокола соблюдены. Мы пьем лимонад и скрепляем наш брак поцелуем, а потом спорим, у кого теперь нам жить. К нашему неудовольствию точки в споре расставили за нас взрослые. А Сережа меня до сих пор при встрече спрашивает:
-Ты не забыла, что ты моя первая жена? Я всем так тебя и представляю.
А потом к другой соседке, бабе Клаве, привезли двух внуков на годы строительства их родителями дома на Неве - Толика и Любу. Толик был наш ровесник, а Люба на 2 года младше. Для 5-летних это большая разница в возрасте, поэтому нам с ней было неинтересно.
Толик вклинился в нашу дружбу с Сережей как тот айсберг в "Титаник", и мне явно мешал, так как у них появились свои мальчишечьи забавы. Но, к счастью, баба Клава редко выводила Толика гулять, поэтому наша дружба с Сережкой омрачалась моей ревностью в меру.
Толик был симпатичным и аккуратным мальчиком, наверно, потому, что мало гулял. Но его красота оставляла меня равнодушной. Разве можно предать дружбу, скрепленную поцелуем под сливой? А Толик вырос и стал летчиком. И как я не распознала его летную душу в детстве?
С Сережой мы пошли в один класс. Но в школе сразу начали стесняться своей дружбы и оказались по разные стороны баррикады под названием "девочки и мальчики" и только на каникулах продолжали вместе лазать по заборам, играть в лапту и прятки.
Сережа стал хорошим руководителем, а еще - просто обаятельным мужчиной.
Не зря же он тогда, в далеком детстве взял оба чемодана в свои руки.
На фото у камня будущий летчик Толик и мой "первый муж" Сережа.
А красотуля в синих с начесом штанах по колено - я.
март 2015