Порой слезам даётся укорот,
когда должны разлиться в грозы,
и лишь надломленная поза
последнее «прости» усопшим шлёт.
Наверно, выплакан уже сполна
запас страданий жгучих вдовьих –
тогда бессмысленно, по совьи,
на гроб глядят засушливо глаза.
«Любимый твой ушёл. Платком утри…», –
не раз молитвенно твердил я,
не видя влаги изобилья.
…А слёзы были выжжены внутри.