Придумать жизнь и разыграть по нотам...

Наталия Максимовна Кравченко
***

Я родилась седьмого мартобря.
Сама не знаю, кто я есть на деле.
Семь раз не мерю, сразу говоря,
и - что семь пятниц на одной неделе.

Семь раз отвечу за одну беду.
Не отдыхаю в день седьмой творенья.
И за семь вёрст хлебать кисель пойду,
чтоб написать о том стихотворенье.


***

По кругу, по заезженной орбите
плетётся жизнь у радости в хвосте.
Я на неё однако не в обиде,
ведь дышит дух повсюду и везде.

Я еду вдаль по волчьему билету
и складываю счастьице из цифр.
Но и такого на поверку нету -
пароль, наверно, нужен или шифр.

Гляжу в окно на уличные клипы.
Ответ в уме готовлю на семь бед.
«Билетов нет», — шумят в аллее липы,
и вся земля закрыта на обед.

Нет ходу тем, кто не ходок по трупам,
на праздник жизни, на Наташин бал.
Дворец сменился стриптизёрным клубом,
а вместо принца лыбится амбал.

Мир подменён, как туфелька кроссовкой.
Сердечный спазм кому-то просто спам,
пир всеблагих - обычная тусовка,
где пища по карману и зубам.

Мне небо льёт серебряные пули,
я бисер слов бессмысленно мечу.
Мы, кажется, друг друга обманули -
мой спор с судьбой закончился в ничью.

Придумать жизнь и разыграть по нотам.
Пичугам — петь, деревьям — шелестеть,
такая уж у них с весной работа,
и дождик рассыпает щедро медь.

Всем по трудам, по вере — без обмана.
Холодный день согреется в груди.
А жизнь темнит или глядит туманно,
и вновь неясно, что там впереди.



***

Всем хочется сказки -
мужчинам и женщинам.
Всем хочется ласки -
но страшно обжечься нам.

Хоть время нас метит -
на лицах — борозды,
все люди — дети
разного возраста.



Рыбье

 Когда-то в постановке драмкружка -
 о детство! отыскать к тебе ходы бы! -
 мне в сказке о мышонке Маршака
 досталась роль поющей молча рыбы.

 Поскольку голос был и вправду тих,
 никто не мог меня расслышать в школе, -
 в то время как другие пели стих,
 я разевала рот в немом приколе.

 Досадный самолюбию щелчок,
 забавный штрих, безделка, в самом деле.
 Но что-то подцепило на крючок,
 заставив чуять чешую на теле.

 Когда мне криком раздирает рот,
 как на картине бешеного Мунка,
 то кажется, что всё наоборот —
 невидима и бессловесна мука.

 И что пишу, и что в себе ношу -
 для всех глухонемой абракадабры,
 и как я вообще ещё дышу,
 подцепленная удочкой за жабры, -

 глас вопиющих в мировой дыре...
 И даже на безрыбье нету рака,
 что свистнул бы однажды на горе
 за всех, хлебнувших жизненного краха.

 Взгляд отвожу от губ, что просят пить,
 от судорог их, выброшенных в сушу.
 И никогда бы не смогла убить,
 почувствовав в них родственную душу.

 Не верю в гороскопов дребедень,
 в то, что пророчит месяц мой весенний.
 Но каждый рыбный день — как Судный день,
 и пятницы я жду, как воскресенья.



***
 Волшебный отсвет фонаря,
 в окне мне ветку серебря,
 наверно, дан мне был не зря,
 а для чего-то...
 О кто ты, чью слепую власть
 сегодня ощущаю всласть?
 А день, когда я родилась,
 была суббота.

 Всю жизнь была не ко двору.
 Вся жизнь была не по нутру -
 по прописям, словам гуру,
 по светофорам...
 Но кто-то, прячущийся вне -
 в окне, на облаке, в луне,
 шептал мне о моей вине,
 глядел с укором.

 За что мне это или то,
 в слезах просила я — за что?
 Душа уже как решето,
 мне не по силам!
 Но вновь навстречу январю
 в окно спасибо говорю
 заре, ночному янтарю,
 за всё, за всё благодарю,
 за всё спасибо...



***
 Весенней грозы отрезвляющий душ.
 Очистится небо от хмури и мути.
 Воздушные шарики родственных душ
 из рук выпускаю — летите, забудьте!

 Не плачь ни о чём, ничего не имей.
 Пусть Дух наберёт высоту без боязни,
 как детской рукой запускаемый змей,
 свободный от уз нелюбви и приязни.

 От тяги корней, якорей и оков
 отныне и присно пребудь независим.
 Лети, задевая клочки облаков,
 похожих на клочья стихов или писем.

 Как больно наткнуться на чей-нибудь взгляд,
 скользнувший неузнанно, канувший мимо.
 Воздушные шарики в небо летят...
 О сколько их, сколько — доныне любимых!



***

 Дождь вырвался из плена облаков,
 Запрыгал — посмотрите-ка, каков!
 Взломал свою небесную тюрьму.
 И пляшется, и плачется ему.

 Мой водный знак, самой стихии брат!
 Нет никаких нигде ему преград.
 Скосил глаза куда-то на висок
 и пишет что-то мне наискосок.

 А что в письме? Размытая строка...
 Течёт любви условная река.
 Живой воды таинственная власть
 на мертвенную сушу пролилась.

 Не плачь мой, мой дождик, лучше попляши,
 расплёскивая жалобы души.
 О сколько слёз! Прими же их, внемли,
 жилетка безразмерная земли.



***

 Тогда мне время было по нутру,
 вселенная была мне по размеру.
 И в мир я выходила поутру,
 всё принимая к сердцу и на веру.

 Тогда без счастья не было ни дня,
 с губ не сходила алая улыбка.
 И каждый взгляд мужской был на меня,
 и каждое в строку ложилось лыко.

 Промчалась жизнь, теперь она звучит
 вполголоса, идёт вполоборота.
 О, где её подземные ключи
 и где лучи её солнцеворота?

 Лишь бы остаток в горсти удержать,
 хотя бы удержать её от крена,
 чтобы любовь могла ещё дышать,
 чтобы душа не помнила о бренном...



***

Свежий ветер влетел в окно,
распахнул на груди халат.
Бог ты мой, как уже давно
не ломали мы наш уклад.

Те года поросли быльём,
где бродили мы в дебрях рощ...
Свежевыглаженное бельё,
свежесваренный в миске борщ.

Наши ночи и дни тихи.
Чем ещё тебя удивлю?..
Свежевыстраданные стихи,
свежесказанное люблю.



***

 День убывает, убывает,
 темнея и сходя на нет.
 Пока ещё не убивает,
 а только убавляет свет.

 Пока ещё не всё в тумане,
 пока не умер этот день, -
 со мною сны воспоминаний,
 со мною дорогая тень.

 И будет всё ещё сторицей -
 недели, месяцы, года...
 Но этот день не повторится,
 не повторится никогда.



***

 Белый свет обернулся копеечкой,
 а в неё как всегда не попасть.
 Подступает тяжёлое времечко,
 разевает зубастую пасть.

 О, у каждого есть своя пагуба,
 то, чем будет когда-то убит -
 сумасшедший корабль и Елабуга,
 и разбитая лодка о быт.

 Скатерть белая кровушкой залита,
 кто в бою падёт, кто во хмелю.
 А меня доконает когда-либо
 то, чего больше жизни люблю.



***

 Ни с орбиты ещё, ни с ума я
 не сошла, и чумные пиры
 принимаю твои, принимаю
 и удары твои, и дары.

 Распахнулись небесные вежды.
 Ищет радуга встречной руки.
 И надежды в зелёных одеждах
 оживают всему вопреки.



***

 А счастье - это как журавль,
 что скрылся вдаль за облаками,
 как поднебесный дирижабль,
 как то, чего нельзя руками.

 Проснуться, утро торопя,
 спешить в леса, сады и парки,
 чтоб скрыться от самой себя,
 спастись от вездесущей Парки.

 Окно и двери распахну,
 накину старенькое пончо.
 Когда же, боже, жить начну?
 Наверное, когда закончу.


 ***

 Пустой причал, холодный лязг вокзала...
 Жизнь, подожди, притормози колёса.
 Ведь я ещё не всё тебе сказала,
 не все покуда выплакала слёзы.

 Пусть вдребезги разбитое корыто,
 пусть выцвело и облетело лето.
 Но карта до сих пор ещё не бита
 и песенка моя пока не спета.

***

А вьюги всё свищут
и рыдают на все голоса...
Любимых не ищут,
их в награду дают небеса.

Из плачей осенних
мы улыбок весенних нашьём.
Какое везенье,
что с тобой повстречались живьём.

Какое блаженство –
смотрите, всему вопреки –
на кончике жеста
протянутой к другу руки.

Раскрыты калитки
и вырван из губ наших кляп.
Наденьте улыбки
взамен капюшонов и шляп.

И вместо оскала
пускай они будут всегда...
Тебя не искала –
ты с неба упал как звезда.

***

Хотя бы в день рожденья,
в неведомом краю,
слепое провиденье,
нащупай жизнь мою.

В преддверии агоний
погладь по волосам,
согрей мои ладони,
поверь моим слезам.

Верни хоть тень былого,
где мир мне не был пуст,
и подари три слова
из неизвестных уст.