Со мной в купе попутчик мой,
Мыслитель тёртый и философ,
С утра заводит спор прямой
С большим набором умных слов.
Он говорит, что социализм
Обновляется прилично,
Что догмы нет, и реализм
С ним уживается отлично.
Придать бы нужный динамизм
И каждый сам почуял лично
Его нехитрый механизм…
Затем решил самокритично
Признать забытый гуманизм.
И, чуть поддав, уже цинично
Он вспомнил также плюрализм,
И иже с ним либерализм…
Всё то, что с его уст звучало,
Припомнить мне не хватит сил,
Но что бы это означало
Себе я сразу уяснил.
Он мерит непростую жизнь
По философским тем началам,
Он книжную имеет мысль
Безотносительно к «причалам».
Такой поверхностный подход,
Порой лишённый сути всякой,
В стране пустил глубокий ход,
Всё с целью, может быть, двоякой.
Не знаю. Я им не судья,
И не прокурор, всегда суровый…
Скорее склонен думать я,
Что стране нужен метод новый.
Не то, чтоб новый. Вовсе нет!
Старинный, дедовский, мудрёный,
Он применялся сотни лет,
Он в мире сотни раз внедрённый…
Раз плохо идут дела
(Что не реформа, то разруха),
И жизнь назад нас увела,
И люд теряет твёрдость духа,
Правитель! Ты уйди от дел,
Дай самой жизни отстояться,
Нам Богом узкий дан предел,
Чтобы всё понять пытаться…
Решенья сердцем принимай,
Оно надёжно, не обманет.
Молись, молись! И твёрдо знай:
По воле Бога лучше станет!
Забудь своих стремлений бред,
И мудрый сон подарит кони,
И миру мы поскачем в след
С безумством бешеной погони…
Над жизнью станет благодать
И зародится всюду счастье.
Нас будут бури обтекать,
Минуя недуги, ненастье.
Страна же будет процветать
И с новой силой возрождаться…
26.04.1990 на поезде «Москва-Ростов».