Был страшный бой, был август в сорок первом.
А я поймал шрапнель и навзничь на бетон.
И боль, глухая боль ударила по нервам.
И в мыслях пронеслось - в стволе один патрон.
А лейтенант кричал там что-то про атаку.
А я лежал в тени, я просто был убит.
И не живой стремился снова в драку.
Душа хоть рвется в бой, но тело уже спит.
А лейтенант кричал,- контузило наверно.
А я лежал в тени, не в силах воевать...
Ему-то погибать, уж точно, было скверно:
В Саратове мальцы и старенькая мать.
А лейтенант хрипел уже с пробитым сердцем
Упал ко мне на грудь почти еще живой.
"Здорово, лейтенант,- открылась наша дверца.
Я только ждал тебя, ну все, пошли домой."