"Странно, как люди охотно
во всем обвиняют бессмертных!
Зло происходит от нас,
утверждают они, но не сами ль
гибель, судьбе вопреки,
на себя навлекают безумством?»
Гомер. «Одиссея».
Что взгляд ещё зацепит мой, Итака?
Печальный вздох на берегах эгейских,
О тех минутах радостных, но редких,
Иль безотцовщина у Телемаха?
Когда всяк волен своей властью над тобою,
А ты щенком лишь скалишься беззубо,
Когда Бесправица тобою правит глухо,
Единой беспросветной полосою.
Спасенья нет, чужие бьют нахрапом,
Царицу-мать гнетут свои проблемы;
Дом охранить, да избежать измены,
Когда супруга, друга нету рядом.
И так, все двадцать лет, лелея верность,
Она ткала и распускала вечный саван,
Да всё ждала, когда ж услышит гавань,
Как голос мужа прозвучит над ней напевно.
И день настал, и Царь вернулся в Дом,
Но пролитая кровь несёт с собой разлуку
На долгих десять лет, и заново, по кругу,
Воспоминаньем жить ей о былом.
И всё затем, чтоб снова потерять
Любимого, от рук его же сына.
О, боги, как судьба несправедлива,
Убивца - мужем с болью называть.
Сын заменяет завсегда отца.
И Телегон взошёл на трон Итаки,
А Телемаха, расставляя знаки,
Он матери своей отдал в мужья,
Тем самым уготовив Кирке смерть,
От брата возжелавшего сестру,
За юность нежную её и красоту,
Которую не смог он не посметь.
Нет беспорочных средь героев, все грешны,
И тот же Одиссей, застыв пред телом сына,
Тем самым уготовил смерть Ахилла
И воинов своих, что будут так верны
Под стенами, тонущей в крови Трои,
Но, всё забывши, прихоть возлюбя,
Предать посмеют многомудрого вождя,
Перечеркнув печальной горечью дороги.
Он знал заранее об участи своей
И тех, кого с собой увёл с Итаки,
Но предначертанное свыше гонит страхи,
Готовы в путь двенадцать кораблей,
Апостолов - судей тщеты и воли.
Не зря же испокон веков твердят,
Гордыня самый страшный в мире яд
И сходим мы с ума, отыгрывая роли
В театре под названием сей мир,
Где предначертанное каждому по праву,
Мы принимаем только как приправу
К тому, что мы, самонадеянно творим.
8 марта 2015г.