"Вот он!" - выкрикнет Вий
и укажет крещёную душу.
Предрассветная нечисть
черту меловую прорвёт.
Бедный, бедный Хома, -
сердце лопнет, как шарик воздушный,
и горячая кровь
обратится в дымящийся лёд.
А в зелёном колке
у копытами взбитого шляха,
там, где пули вдогон
за верстой посылает верста,
горько спросит Тарас:
«Что, сынку, помогли твои ляхи?» -
но лишь имя паненки
беззвучно прошепчут уста.
И наступит декабрь.
И к Подолу Андреевским спуском
заскользишь, засвистишь
мимо с детства знакомых дворов,
и внизу на снегу
вдруг увидишь багровые сгустки -
это снова в санях
под рогожей везут юнкеров.