Не понимают мамы часто
своих взрослеющих детей.
Свои понятия о счастье
у дочек и у сыновей.
Свои понятия о жизни...
И несогласье входит в дом,
где всё застыло неподвижно,
а мир вокруг горит огнем!
Различны беды и утраты,
несхожи мысли и дела.
Непониманье неотвратно
лишает близких душ тепла.
Живут в различных измереньях,
средь непроверенных идей.
Как больно знать, что охлажденье
бывает у родных людей.
Бывают споры и упреки,
нелепых обвинений град.
Чтобы в сентябрьский день далекий,
всё вспомнив, горько зарыдать...
Нас молодость из дома гонит,
душа уносится, паря.
А материнские ладони
порою словно якоря.
Но не судите, люди, строго –
слетела с тетивы стрела.
Два поколенья,
две дороги,
различны думы и дела...
И в дальних странствиях безбрежных,
в горячке суматошных дел
он вспоминается всё реже,–
дом,
где исток и где предел.
Другие волны нас колышут,
другая нас волнует даль.
А голос матери всё тише,
всё тише, тише...
И пропал...
Вдруг меркнет всё... И телеграмма
врывается на твой порог...
В свинцовом крике боли:
- Мама! -
земля уходит из-под ног...
Полжизни прожито доныне,
и больше ласка не нужна.
Но ток незримой пуповины
не оборвали времена!
Так исчезает мира сложность.
Заботы убегают прочь.
Мотор с суровостью тревожной
ревет,
едва проходит ночь.
...хранилище забытых действий,
он прежний, наш фабричный двор,
где охраняемое детство
еще не вырвалось в простор.