Засыпая, сомневаюсь, доведётся ли проснуться,
кровь толкает алым клапан, до утра его прорвёт;
на песке, прогретом солнцем, в знойный полдень растянуться,
бормоча сквозь сон и одурь: “Волк и меченых берёт”.
Под беретом тьма и перхоть, прозябает духом нищий,
кератин, сквозь протоколы прорастая, весть сотрёт,
в дымоходах вьюга свищет, под плющом остатки пищи,
на останках вязь насечки: “Волк и меченых берёт”.
Волк сжимает когтем “Parker”, теребит клыком помарки,
подпирает дверь поленом, ведь зверюги у ворот;
хорошо в лесу под вечер выть в тоске нечеловечьей
над подстрочным переводом: “Волк и меченых берёт”.
Сожалея о невинных пред порядком бочек винных,
вспоминая у камина искажённый мукой рот,
декламируя в руины превратившихся овинах,
мелодично подвываю: “Волк и меченых берёт”.
При естественном отборе, эволюционом споре,
аргументы поставляет вектор “задом наперёд”;
атавизмы, рудименты, сор преданий и историй,
чертит отрок на заборе: “Волк и меченых берёт”.
Я выкусываю льдинки, дарвинисты, невидимки,
сухость штудий и теорий горло нежное дерёт;
из лемура и коалы я изваян томным малым,
шлю посланье пятипалым: “Волк и меченых берёт”.
Soundtrack: Frederic Lodeon, Orchestre de Chambre de Lausanne, Luigi Boccherini, Cellokonzert No 2 G 479 – Adagio.