В пустой бутылке больше смысла,
Порой, чем в жизни, налету.
Париж плюёт на скандалиста,
Переступившего черту
Той гениальности безбожной,
Когда любовь ссылают в ню;
Ну будь же Моди осторожней
На этих рю и авеню;
Где в кокаиновых натурах,
Разорван рот твоих надежд;
Но тело, словно увертюра,
Звучит под ворохом одежд.
И та звучала, как осанна,
Из русских вырвавшись снегов,
И кисть твоя дышала Анной,
И колдовством её стихов.
Пусть Ренуар прозвал безумцем,
Талант с безумством заодно,
Но выше всех в миру презумпций
Твоей картины полотно,
Где ты навек отправил в ссылку
В давно залапанное ню,
Под звон разбившейся бутылки,
Боготворимое люблю.