Взорвался вздором разговор,
Вульгарный, пошлый, непутёвый,
О том, кто вор, а кто не вор
В распределении путёвок.
О том, кто жмот, о том, кто мот,
Кто аноним – Видок Фиглярин,
О том, кто просто обормот,
О том, кто человек в футляре!
Не в силах взять в узду бедлам,
Шипела что-то директриса,
Делила угол пополам
Математичка Биссектриса.
Произносил о чести спич
Историк – шепотун известный,
Плевался желчью старый хрыч,
От злости высохший словесник.
А физик – молодой вандал –
Подбрасывал с беспечной ленью
В незатухающий скандал
Острот колючие поленья.
И, точно рассчитав укол,
Красавица – химичка Мила –
Свою учительницу вскользь
Намеком грязным оскорбила.
И та, окаменев лицом,
Искала валидол не глядя…
Вдруг все увидели яйцо,
Лежащее поверх тетрадей!
Оно светилось изнутри
Рубиновым, кровавым светом.
Казалось там, внутри, горит
Больная совесть всей планеты!
Сулил возмездие тротил,
Грозил распадом каждый атом…
Но физик бросился, схватил
Яйцо, как без чеки гранату.
Прижал к себе, прикрыл собой…
В пространстве что-то зарябило…
Мелькнуло тенью голубой,
И …все осталось так, как было.
Яйцо исчезло без следа,
Пропало будто небылица,
Но бурой краскою стыда
Вдруг стали наливаться лица.
Уперся физик на полу
В свою ладонь по-детски строго,
И с Биссектрисою в углу
Молилась директриса богу.
И каждый в суть вещей проник,
Забыв о беспредметном споре,
И скорбно проглотил язык,
Раскаясь, шепотун –историк.
Рыдал словесник на плече
У председателя месткома,
А тот – суровый книгочей –
Сиял улыбкой незнакомой.
И Мила, ставшая седой,
Помедлив лишь одно мгновенье,
Перед старушкою святой
Безмолвно встала на колени!
Харцызск 8 июля 1980г.