***

Сквозь границы гремучих елей, свинцовых касок,
выбивающих голову ломанным, дробным ритмом,
я испуганной, тихой деткой брошу в тебя раскраску,
чтобы вдоволь насытился сочным моим колоритом,
старым мишкой с кровавым ухом, зелёной рыбкой,
чешуёй, огибающей грани охрипших связок...
Я зашью твои слёзы шёлковой, прочной ниткой,
превращаясь в седую дюймовочку древних сказок.
Буду спящей царевной в душном, запойном царстве
собирать твои звёзды с невозможно густого неба
и, теряя их в чадных, чужих пространствах,
притворюсь, что нас в них доселе не было.
Но ведь мы ещё помним дым над смурной столицей,
помним страх, оседающий порохом на виски,
угольных птиц, что над городом вереницей,
разрывались глухими снарядами на куски.
Помним дом, что в небесном, астральном храме
бредит памятью сумерек с бледных, холодных лиц,
как двадцатый май во мне застывает камнем,
пеплом с ломанных губ опадая ниц...