Всех усыпил, сам же брожу.
Стою одетый на пороге.
Но выйти прочь я не можу.
В порог уперлись мои ноги.
Иду к окну, там как картинка.
Аптека, улица, фонарь.
Его качает как тростинку.
Я знаю март. Но вижу лишь январь.
К утру подстежка у небес проступит светом.
Багровый цвет посыпет нам из облаков.
А я задумчиво сжую свою котлету.
И поспешу в мир с тысячей оков.
Без предисловий я вскочу в автобус.
Там как всегда мне некуда присесть.
Автобус наш напоминает глобус.
Национальностей не перечесть.
Вонючие немытые корейцы.
Пропахли рыбой два узбека.
Китайцы будто бы индейцы.
Обставили простого человека.
Я протолкнув себя через массив.
Хватаюсь за трубу одетую в резину.
И дышит кто-то и смердит.
Как падаль как протухшая скотина.
Толкнул его чуть дальше словно шарик.
Ну хоть вонять не будет над душей.
Какой же блин здоровый тот ботаник.
Который со спины зашел.
Держу карман с деньгами словно Оскар.
Другой рукой вцепляюсь в чей то клифт.
Без остановок и тупых расспросов.
Гоняю в голове простой мотив.
Но вот уже добрался я до места.
Расталкивая всех ломлюсь на выход.
Не слушая нелепые протесты.
Я торможу с подножки свой убогий выпад.
Привет чистейшее пространство.
Привет все газы выхлопные.
Прощайте гнусные засранцы.
Прощайте спутники чужие.
Теперь часов десяток на работе.
Потом дождаться надо на ветру.
Потом опять автобусные ноты.
Потом усну когда домой приду.