В тесной хате, на полатях, дремлет с кошкою старик,
У старухи-говорухи дежа хлебная стоит.
Тесто нынче – загляденье, всё пузырится, пыхтит.
Одно горе у старухи: печь не топлена молчит.
Не ее, то нераденье – обмишулился, знать, дед,
Позабыл собрать валежник, вот и топки дома нет.
Тормошит старуха деда: «Ну, вставай же, не ленись,
Пока тропку ещё видно, за валежником катись».
Ехать деду нет охоты, но старуха – язва та,
Коль зацепится за что-то, не отстанет, маята!
Покряхтел дед для приличья, в сенцах валенки обул,
«Что ты роешься, дедуля, может быть, опять уснул?»
Ждет старуха деда с топкой: миновал час и другой,
Воевать с тестом устала, что ж не едет дед домой?
Наконец-то слышен шорох, кто-то ходит на крыльце:
Дверь открылась, дед заходит с изумленьем на лице.
Баба в слезы: « Что ты, долго где-то бродишь, дармоед,
Вон, прокисло мое тесто, а тебе и дела нет?!»
Только, бабка поутихла: дед трясется и молчит,
А глаза, что твои блюдца, бороденка врозь торчит!
Осмотрела деда, баба: каков был - таков и есть:
«Может, что в лесу увидел, не таись, прошу, ответь!»
Деду незачем таиться, никого он не подвел:
Пока печь будет топиться, он неспешно сказ повел:
«К лесу только я подъехал, вижу вдалеке костер,
Знать недобрый люд наехал, может тать, а то и вор!
Нагрузил валежник в сани, прогоди, ты, не спеши,
Груз под елками оставил, на огонь сам поспешил.
Потихоньку подобрался, хоть и стар, а трусоват.
Вижу, знатный люд собрался, меж собою говорят.
Тот, что в шубе, важный барин, восседает, царь-царем!
Остальные, чином ниже, как дружинники при нем!
Много я, старуха видел, а такое раз за жизнь:
Вижу, месяцев двенадцать на поляне собрались.
Да, не вру, вот крест, сам видел: к январю подходит март.
Что просил? Того не знаю, не расслышал, виноват.
А что дальше? Все, как в сказке, побежал в лесу ручей,
Стали почки надуваться, стало жарко от лучей.
Погоди, ты, чудо дальше, из земли пошла трава,
Стал подснежник пробиваться, я сорвал цветочка два.
Март собрал цветы в корзину и кому-то передал,
Январь тут же брови сдвинул - лес от вьюги застонал.
Как я выбрался, не знаю, лошаденку всю загнал,
До сих пор и сам смекаю, что ж такое я видал?»
Бабка строго посмотрела, приказала: «Ну, дыхни!
Я такое чудо знаю, расцветают спьяну пни!»
Дед насупился привычно, полушубок расстегнул,
Два цветка, как небо чистых он старухе протянул.
Цветы баба разглядела, да и впрямь, знакомый цвет:
«Ты большое дело сделал, от весны принес привет!»
Квашня хлебная пыхтела, тесто бабке шлет протест.
Пара рядышком сидела, плыл по хате благовест...