Шел очередной «ССР-овский» год…
Прикрывший усами свой сказочный рот
По площади вёл иностранный народ
Главгид по истории Минска.
Он знал как из Ленина выдуть слона,
Как небо зависит от цвета окна
И как велика их большая страна –
Профессионал во всех смыслах.
«Пройдемте, друзья, слева виден дворец,
А здесь вёл великий жену под венец
И им восхищался эпохи скворец
(Какой-нибудь Властий Прилежнев).»
В усы усмехнулся наигранно гид:
«А справа поэт-космополит,
Который уже как три года стоит
На мнимом фонтане надежды.
Он будет кричать про рассветы времен
Про то, как весь мир был во лжи сотворен,
Как евин Адам ненавидит Нарком
И кто его первый родитель.
И как бы он ни был, товарищи, прав,
Поближе к себе свои сумки прибрав
И приусмирив любопытный свой нрав,
Его стороной обходите…»
И я шёл в толпе за смешным усачём,
Поэт же, под юмором, бившим ключом,
Мне, вдруг, показался прекрасным врачом
И в мире единственно-правым.
Приостановившись послушать певца,
Я ясно почувствовал близость конца,
Когда он впился в меня взглядом творца –
Безумно уставшим и старым:
Его не держала рутинная грязь
И рифм его тонкая, сочная вязь
Назло всем устоям упрямо вилась
В размеренных ритмах столицы…
И не было в них никакого новства –
Как туфли привыкли к излому моста,
Как помним о жертве Иисуса Христа,
Так все давно знали об этом.
Но в тяготах дней мы забыли о том,
Что вольных быков не загонишь кнутом,
Но ежели пряником, да пирогом,
То можно загнать и поэтов…
Сейчас на умах у клокочущих масс
Кому бы дороже и несколько раз,
Но, слава богам, есть талантливый глаз
Героев без звезд и медалей…
Эх, если бы некому было швырять
Лицом нас в отхожедушевную грязь,
То жили бы в ногу и, с роком смиряясь,
Ни глаз, ни колен не подняли б.
Но сняли его, угрожая свинцом,
А я зашагал восвояси с ленцой,
Заранее зная, что станет концом
Всей этой истории бойня.
- - - - -
Мораль, как обычно, до боли проста,
Как наша ни стала б планета пуста,
Чинов высота и гранитность поста
Не будет душевности ровней.