Вместо эпиграфа:
- Что же нам теперь делать?
- Читать «Вино из одуванчиков».
- Отрабатываешь повинности дней,
каждому часу - своя добыча?
- У меня столько забот и затей,
вольным быть – неприли – непривычно…
- А когда мы вольными были?
- Играя детьми,
руки пачкая в земляничном соке,
убегая от призрака лунной стены,
оставляя невыученными уроки?
выходя на веранду в майские вечера
в сад счастливого детства, с брелком в кармане?
- Здесь и правда, все также светло, как «тогда»,
даже это вот тень от резного окна,
даже эта вот дождевая вода,
что ковши по земле собрали.
Здесь и правда весна,
И нам нет двадцати.
И у нас – только сон друг о друге.
Недочитан роман.
И подлунна скамья.
И душа - в ослепительном круге.
Ты сегодня искал и нашел только два
Ярких солнечных дня,
Два цветка, мотылька –
Миг, что выпал из книги разлуки.
- Я иду по ступеням, и память ведет,
мы любимы по факту рожденья.
А какой нынче день, а какой нынче год?
- Здесь всегда 6 часов. Воскресенье.
- И всегда ли будем любимы, скажи,
Отчего же тоска все острее?
Оттого …
Что нас Лета сжимает в кольцо,
Оттого…
Что не солнечное вино,
а непрожитый час все больнее.
- Нет, беспамятство нам никогда не грозит.
Нам сегодня исполнится тридцать.
Замерзает река, берега серебрит,
Нам нельзя потеряться, забыться.
Буду здесь поджидать, чтоб тебя разбудить.
Из реки этой Леты – нельзя воду пить.
Вот дадут тебе прялку,
И посох дадут.
Но не наши ли души
От смерти бегут?
Мы ворованных яблок решили поесть,
Мы из Брэдбери сядем главу перечесть.
Будем жить, эту жизнь безответно любя.
Наша память проточна, чиста, как вода.
Здесь всегда воскресение
В соседском саду вызревают июньские сливы.
Нам ведь нет десяти.
Нам ведь старше не быть.
Нам не чувствовать боли и силы.