В берёзовой бледно-зелёной прозрачности –
прокрики дятла.
Равнодушный голос кукушки вдали.
Звон, бормотанье, трель, посвист всей лесной мелочи.
Грустный, отрешённый перелив иволги.
Таинственное, непонятно откуда, завыванье бекаса.
В овраге у ручья, где остро и душно пахнет
потревоженная крапива –
мохнатое гуденье шерстяных шмелей.
Вечером сквозь дурманные облака черёмухи –
металлический скрежет и рык лягушек,
до краёв наполняющий долину.
Солнце скатилось.
Небо совсем светлое и высокое,
с ненужной луной посредине,
и под луной над густой зеленью овса -
по-дневному захлёбистые жаворонки.
И тут же, у края поля, в ольховнике,
в приречных кущах,
зацокали,
зачмокали,
забулькали,
затрещали,
засосали
соловьи.
Вдали по краю неба
неслышно скользит громадный лайнер.
Или он слишком далеко,
или звуки весны громче грома турбин?
Или, может быть,
уже удалось примирить
летающих, плавающих, катящихся
механических чудовищ
со шмелями, лягушками и соловьями?..
1971