"Женские истории любви" сборник 8
В самых невероятных ситуациях оказываются героини ро-
манов и повестей Нины Каменцевой – и в опасных, трагиче-
ских, и в интригующе-загадочных, фантастических, а порой
и забавных, – но всегда остаются настоящими Женщинами.
Именно женская мудрость, удивительное сочетание стойко-
сти и гибкости, присущее прекрасному полу, позволяют им
выйти с честью из любых испытаний, сохранив верность
своему предназначению: любить, быть любимыми и служить
продолжению на Земле... и не только!
Роман
"Русалка с океана и художник"
1. НЕИЗВЕДАННОЕ ВСЕГДА ПУГАЕТ
1. Новое знакомство – но такое приятное...
Кружатся стаями чайки в одном месте, наверное, там
прошёл косяк рыб в большом количестве. И вдруг боль-
шая рыба показалась в образе русалки, а позади хвост...
Я испугался. Может, это мне снится? Но нет, это была
девушка, похожая на русалку. В руках она держала ла-
сты, солнце её обжигало... Красивое белоснежное лицо,
совсем юная. Светло-русые волосы по пояс. Я понял, что
она с той яхты... Я просто сошёл с ума из-за её образа:
прекрасная стройная фигура, обвитая илом океана. Она
была почти раздета, лишь маленькие трусики слегка при-
крывали её. Настолько она была хороша... Я подумал: что
она могла потерять среди волн океана в это раннее утро,
когда солнце едва коснулось своими лучами воды? И ты
думаешь, что?.. Что-то с ней могло случиться? Конечно,
нет. Она просто сбежала с яхты. Потому что там что-то
случилось?.. Потому что она сама ангел! И кто-то хотел
надругаться над ней?
Я, художник, предлагаю свои услуги. Она согласилась
сразу, мне пришлось снять свой свитер и одеть её. B нём
она утонула, потому что я был намного шире... Немного
согревшись, стала рассматривать мою работу:
– Вы пишете восход над океаном?
Я сказал:
– Да, но я хочу добавить вас сюда, ведь это не сон. Вы
вышли, как ангел, из океана... Живу я поблизости, не хо-
телось бы вам оказать мне услугу – немного попозировать
мне? Я напою вас чаем, отдохнёте, и я помогу вас отвезти
домой.
Она стала нервно кусать губу – и в плач... Выпалила:
– Я домой не пойду.
Она быстро согласилась пойти со мной. Я жил очень
близко, надо было перейти одну центральную улицу.
Сворачиваю свою походную мастерскую, и мы медленно
направляемся к моему дому. Так как это был высотный
дом, в нём работало два больших лифта... Она пачкала
мраморную плитку – с неё ещё капала морская тина с пе-
ском...
В лифте находилось зеркало, и я постоянно смотрел
на неё. Мне было легко увидеть в ней девушку лет двад-
цати с ямочками на щёчках, янтарные глаза – пуговка-
ми... О Господи, какая она красивая, кто мог её обидеть?!
Наконец лифт остановился, мы выходим. Быстро от-
крываю дверь. Она сразу бежит на балкон. Посмотрела
на океан. Там так же стояла её яхта... И слёзы опять вы-
рвались из её глаз. Она прошла в ванную комнату. Я же на
кухню, приготовил сэндвичи и чай. Так как я холостой,
одинокий, много чего не было в холодильнике. Я достал
и сварил несколько яиц и поставил бутылочку коньяка
ХО, чтобы ей согреться, а себе – для храбрости... Прак-
тически я не пью и веду здоровый образ жизни, потому
что моя утончённая работа требует нетрясущихся рук. Я
в своём размышлении...
И вдруг она выходит... Разрумянилась. Белоснежная.
Сразу видно, бережёт своё тело. Обёрнутая в мой белый
банный халат, она была похожа на белого медвежонка. В
больших моих шлёпанцах...
Естественная!.. Как будто бы ангел в доме у меня...
Мы сели за стол на кухне. Она захотела смотреть в окно,
за которым стояла яхта, но больше не плакала. Она ела,
я же любовался ею. Она ранила меня без слов, но я был
очень осторожен – не сделать ей ещё больней... Мой ди-
ван находился напротив стены, которая была полностью
зеркальная. Честно говоря, не люблю много зеркал в
квартире. Но когда я покупал квартиру, агент по продаже
сказал: не старайтесь всё сразу переделывать, обживи-
тесь... Так я и сделал. Но очень полюбил это зеркало, оно
мне давало часть океана в квартире.
Я ложился на мягкий диван и смотрел в зеркало, а там
уже начинался восход солнца и игры воды с лучами. А
когда я ей предложил сесть, она выбрала именно этот ди-
ван. Я вынес ей из спальни подушку. Она легла лицом к
балкону, где отражением в зеркале была и яхта. И она то и
дело смотрела в него. Я же думал: что же могло произой-
ти там? И то, что я не ожидал от неё: она сняла халат, бро-
сила на диван. Просто провалилась в мягкость ткани... И
тихо произнесла: «Рисуйте...» Я остолбенел. Конечно, я
художник и оголённое тело для меня не ново... Но здесь
её маленькая грудь, как колокола наполненные... Тело
блеска необыкновенного, какие краски надо брать?! Что-
бы смешать? – и получилось б молоко!.. Ни одной скла-
дочки, морщинки. Она Богиня в полном смысле слова...
Я попросил её поднять правую руку и положить за го-
лову, а левой держаться за край дивана... Расправил её зо-
лотые кудри волос, вдыхая аромат её тела, я бредил ею,
как я мог её писать... Я несколько раз подходил, поправ-
лял её руку... Но это лишь причина. Я просто хотел к ней
прикоснуться. Я писал её, она заснула, и тихий стон её
души наполнял квартиру... Не знаю, сколько она спала, но
я закончил. Моя рука сама водила кистью по холсту. Та-
кое вдохновение! А такое желание приблизиться к ней!.. Я
уловил те маленькие крупицы пота, которые выступили на
её теле. Хотел выпить всё, прижавшись...
Как вдруг – звонок в дверь. Её я прикрываю... Смо-
трю в глазок. А там два посторонних парня. Я открываю
дверь. Они спросили: «Вы художник?» Конечно, я, что
я ещё мог ответить? Полпляжа уже знают меня. Ведь
страсть писать волны не отнять. Они же с вопросом:
– Вы уводили с пляжа нашу лань?
Я не успел что-либо им ответить, как в дверях появля-
ется она, закутанная в мой халат. О Господи, как прекрас-
на она... И в разговоре я понял, что она жена одного из
них и что тот флиртовал на яхте с её подругой, которую
сама она и привела. Не выдержав их флирта, она броси-
лась в воду. Они с биноклем наблюдали за ней. И слёзы,
и утешения... Видел я любовь в её глазах. Она рыдала,
как будто дёргала меня за нервы. Но я ничего не мог ска-
зать. Где любовь, там ревность. А как иначе? Не будем
мы так к ним жестоки... Одно осталось у меня на память:
шедевр – когда она спала на диване, но я писал, как будто
на волне...
Неужели я её больше не увижу? – такая мысль мучила
меня. Обязательно пойду на пляж завтра на рассвете, мо-
жет быть, она знает, что я бываю здесь, и вернётся, хотя
бы отдать свитер, который я ей дал. Я собрал всё и выбе-
жал из нашего корпуса. Все корпуса были, как близнецы,
похожи друг на друга. Уже перехожу улицу, прошёл парк,
где в каждую пятницу бываю на бесплатных концертах
для пожилых людей.
Я пока к ним не отношусь, а чувствую, что мне просто
необходимо бывать здесь, слушать музыку, выискивать
людей, которые могли бы позировать мне. Встречаться с
соседями, знакомыми, просто, беседуя, провести время.
Зарядка на целую неделю. Выпить с ними парочку ста-
канчиков коньяка.
Пройдя этот парк, я снял свои туфли и босиком про-
шёл до самого берега Атлантического океана. Людей,
бегающих по утрам, было мало. Я уловил первые лучи,
скользящие по воде, установил мольберт и начал писать.
Кисть сама двигалась по волнам, изображая изумрудную
поверхность океана и закипающие пенистые волны, ко-
торые, словно бочковое пиво, вызывали желание отхлеб-
нуть...
Зайчики нежно добавлялись постепенно, я так увлёк-
ся, что не заметил, что со мной поздоровались.
Это она! Подошла и дёрнула меня за майку. Я обер-
нулся.
– Это вы?!.. я уже не ожидал встретить вас.
– Здравствуйте! А как вас зовут? Я даже не знала, как
позвать, потому дёрнула за рукав.
– Давайте, может, познакомимся, – сказал я ей, про-
тягивая руку. – Филипп Константинович, но можно про-
ще – Филя.
– А я Екатерина, можно Катенька, – ответила она, про-
тягивая мне свою маленькую белоснежную ручку. – Я
вам свитер принесла, звонила к вам в дверь, но вас не
было дома, я так и поняла, что вы с утра на пляже.
Я нарисую твой портрет!
За нарисованной маской
Вы прячете своё красивое лицо,
Хотя сквозь нежность ткани –
Видны изумрудные глаза ваши...
Они искрятся светом, как живые –
Таких я в жизни даже не видал,
Найти б, с кого художник написал...
Если понадобится, и жизнь отдал!..
Какая нежность, расцветка кожи –
Светло-розовый, молочный, белый,
Как будто на щеках бархат нежный,
И алый цвет губ неестественный...
А этот волнистый, рыжий цвет волос
Вокруг лба, ложился по пояс локон...
Немного был вздёрнутый нос,
Продолговатое лицо с длинной шеей...
А платье, гордость, всё он передал!
Души размах в красках в песне показал,
Которая вонзила любовь так в меня,
Что издалёка слышу те напевы Я...
Где тебя найти, скажи, ты как живая!
Секрет художник никогда не откроет...
Хочу дороги обойти – тебя не видя,
Уже люблю! Tебя б нашёл, узнал Я!..
I'll draw a portrait of you!
Over painted mask
You hide your beautiful face
Although, through the soft-tissue
Emerald, seem, your eyes...
They sparkle with light, as love –
Of my life I have not even have seen,
Find thee, with whom the artist wrote...
If necessary, the life he gave!..
What a soft, skin color –
Light pink, cream, white,
As if, on the cheeks velvet soft,
And the scarlet lips unnatural...
And this wavy red hair,
Around the forehead, went down with waves,
with a slightly upturned nose,
Long face with a long neck...
A dress, pride, and all he gave!
Soul scope and in paint, song revealed
Which is pierced by love, so to me,
That from a distance I hear those tunes...
Where to find you to tell you how to live!
Do not open the secret of the artist...
I want all the roads around, you can not see...
Only you would have found me!..
1. НЕИЗВЕДАННОЕ ВСЕГДА ПУГАЕТ
2. Оказывается, мы соседи
Вы правы! Художникам дано добро:
Своими глазами видят всю красоту.
С нежностью за мольберт берутся,
Будто бы лаская женскую фигуру.
Нежно мазками наносят на полотно,
Боясь нанести лишнюю линию...
Душа у них поёт всегда, хоть и беда, –
Горечь и любовь выливают скорбя...
Но женский день!.. сердца серебра...
Распылят всё на холсте мазками,
Точками, одним прикосновением пера,
Напишет внизу имя, чтобы не заметили его...
– Оказывается, мы соседи, – сказала Катенька, по-
казывая пальцем на высотное здание тёмного стек-
ла (Pinnacle in Sunny Isles Beach 17555 Collins Avenue
Sunny Isles Beach FL) прямо у пляжа, на самый послед-
ний этаж. – Там у моего бойфренда квартира, не то что
квартира, а пентхаус.
Я посмотрел машинально, куда она показывает, ведь
знал же, сколько стоят эти пентхаусы, не говоря о том,
сколько доплачивают ежемесячно за услуги «ассесс-
мент» и «прапорти» на землю. Не то, что я имею далеко
от пляжа и в доме «Винтер Товер» (Winter tower Sunny
Isles Beach), где живут одни пенсионеры, которые с само-
го утра греются на солнышке возле океана. Но я доволен
своей квартирой, потому что везде всё перестроили и нет
даже щёлочки взглянуть на океан, а в моей квартире по-
стоянное солнце и вид прекрасный, так как она смотрит
прямо на парк, который не успели застроить, и перед
моими глазами простирается вид на океан, голубизну и
горизонт, движущиеся яхты и корабли. И с самого утра
начинается радость, вселяется в меня из-за прекрасных
солнечных лучей, которые меня будят. Они так ласково
прикасаются ко мне, как будто бы мамины руки.
– Значит, соседи... – и, чтобы поддержать разговор,
спросил: – А вы из России?
Она на русском ответила:
– Да, – хотела ещё что-нибудь добавить, но, видно, не
получилось, и она опять перешла на английский: – Вы
красиво рисуете, ваши волны как живые, вы могли бы
меня нарисовать к ним вместе с этими чайками?
Я ответил:
– Садитесь подальше к берегу на корягу, ко мне спи-
ной, опустите сарафан ниже пояса.
Она так быстро всё сняла с себя и села, как будто бы
всю жизнь позировала... Я начал писать, не трогая уже
написанное. А достал новую с натянутым белым по-
лотном рамку, уже с подготовленным основанием. Рука
работала, как будто я играю, такая музыка звучит уж с
полотна, пошли по нежности её спины мазками, как буд-
то к ней притрагиваюсь я. Я всё пишу, а сам уже о ней
мечтаю. И кто она, незнакомка моя?! Она русская, как я,
но не говорит по-русски, наверно, здесь и родилась? А
солнце – ввысь, жара... Свернул свою работу.
– Катенька, на сегодня хватит, ты бы смогла прийти
завтра?
– А что, разве мы прощаемся? – она сказала так воз-
мущённо, что мне пришлось пригласить её в кафе. Я сам
художник, еле свожу концы с концами, но как откажешь
ты красоте такой... По два бокала шампанского – и раз-
вязался у неё язычок.
– Мы беженцы, из Алматы попали сюда после развала
Союза, когда русские стали никто во всех республиках
бывших. Ну кто мы там, мы же не жили на своей земле.
Мы стали гонимые, как ветер в пустыне. Приехали в де-
вяносто первом, моя мать, отец и я, мне всего было че-
тыре годика. Отец не справился, запил. Обратно уехал, а
мать и сейчас работает не покладая рук, чтобы я выучи-
лась здесь. Учусь, уже студентка второго курса Медицин-
ской Школы Майамского Университета. И трудно нам,
до сих пор мать живёт в ренту, и с каждым годом опла-
та увеличивается, а я у бойфренда – год как. Но должна
полностью подчиняться ему, не спрашивайте, почему. Он
старше меня на десять лет, имеет свою риэлторскую ком-
панию. Всегда он занят, он работает на клиента, и ничего
здесь не сделаешь, порой его нет и ночами. Я понимаю,
но даже в воскресенье он хочет находиться в обществе
людей, друзей, а я – так... как красивая вещица при нём.
Она уже совсем раскисла. Может быть, спросить у неё
про ночь, ведь кроме дня их должна объединять ночная
любовь и секс... иначе зачем она у него?! Но я постеснял-
ся у неё спросить так сразу, и, тем более, она сама вызва-
лась позировать, надо быть осторожней. У нас найдётся
время возвратиться к этому вопросу! Но я что-то чув-
ствую, что ей не хватает мужской ласки. Я взял её руку,
поднёс пальчики к своим губам и нежно стал их целовать,
якобы успокаивая.
– Успокойтесь, Катенька, может, он занят, вы же сами
сказали, что приревновали на яхте, что он полез к вашей
подруге, когда заметили, что она с ним флиртует?!
– Это на людях он так себя ведёт, а в жизни он давно
гей и меня держит для того, чтобы все думали, что он со
мной живёт активной жизнью, и я не ревновала, а мне
было противно, что на людях себя он показывает пету-
хом... Правда, он меня обеспечивает как может, оплачи-
вает Университет, но я как ручей высохший, нуждаюсь в
ласке мужчин и в водопаде страстей.
Я придвинулся к ней ближе, почти шёпотом сказал:
– Ты не хочешь пройти со мной ко мне домой? Я за-
кончил ту картину, что писал вчера, может, несколько
штрихов добавить, и ты мне в этом поможешь, – она как
будто обрадовалась, я сразу же расплатился, и мы на-
правились к моему дому. Когда вошли, она отправилась
смыть с себя солёную воду и водоросли океана, надела
тот же белый халат и направилась к дивану.
– Подожди, не сразу, давай ещё выпьем кофе, – сказал
я, а сам открыл бар и достал коньяк. Я отлично понимал,
что хотело от меня это маленькое создание, но как-то
было не по себе, так сразу решиться на такое... Правда,
она мне нравилась и много женщин прошли через мои
руки художника, но она красавица – может найти и по-
моложе, и богаче, кто я?..
Я твой портрет впотьмах не нарисую, одевайся.
Зажгу свечу, чтобы ты не упала... тишина и свет...
Нет, нет, давай продолжим, ты так прекрасна!
И свет свечи достаточен, чтобы закончил я портрет...
– А остальное?..
– Ты о чём? Декорацию буду писать завтра.
– Ты меня не понял, ведь здесь нет никого... кого стес-
няться?
– Что стесняться?.. прости, но я лишь художник, оди-
ночка... Не утоляю женщин жажду... иди переоденься. Я
закончил. Мне надо спать... до завтра!
И всё же снимаю свою майку для храбрости. На пляже
я её не снимаю, боясь спалиться на солнце. Когда-то за-
нимался лёгкой атлетикой и продолжил, когда учился в
Ленинградской школе живописи, и всегда имел хорошее
телосложение, может быть, это она заметила во мне? На-
верно, именно это, потому что она сразу ко мне подошла
и стала водить руками по моей груди, чуть не прикаса-
ясь губами. Разве может такое вынести мужчина? Я и так
еле сдерживал свой пыл, но сейчас, не выдержав, стал её
целовать, халат упал на каменный пол с цветной мозаи-
кой, я её взял и понёс на тот мягкий диван, на котором она
вчера лежала одна, пока я вздыхал.
Она осталась у меня час, потом оделась и ушла, ска-
зав: «Я сама тебя найду, ты же сам не ищи». Хлопнула
дверь, я даже не успел проводить, как она уже спустилась
сама в лифте.
«Что это было? Неужели она «отдавала долг» за то,
что я ей помог выпутаться из неприятностей вчера, или
же она искала любовника на стороне? – думал я, но всё
же её тело и секс долго мне не давали покоя. – А может,
она этим хотела отомстить своему любимому человеку,
с которым живёт в гражданском браке, разве мне понять
сегодняшнюю молодёжь?»
Но всё же всё прошло бесчувственно, быстро, непо-
нятно, что и было! Остался неудовлетворённым, или же
как сказать проще, а может, ожидал большее...
Ночной океан! ты... только видишь темноту... там...
Слились вместе для любви небо и он, океан буйный,
Там горизонта не видать, одна любовь двух сердец,
Где отражением в него одни лишь звёзды серебром,
Опаловая луна, оставив как бы луч, к любви проход...
В мгновеньe ока –
луна на небосводе,
в сапфире чёрном.
Не облюбовать
природу на полотне –
тех нежныx красoк.
Мазками всё написать...
не успокоить
натиск: воды, луны, птиц –
на подсознанье.
1. НЕИЗВЕДАННОЕ ВСЕГДА ПУГАЕТ
3. Я думал, что она не придёт
Средь красок её и красоты
Заметили самое главное вы...
Под маской – любовь поэта,
Раскрытая в страданиях его!..
Ангела небесной красоты,
Любви хотел портрет он написать,
Но тяжесть краски ложилась
Мазками, а нужна была нежность.
Он же нoвичок, но он старался,
Рука дрожала грубостью писания,
Наносил тона, нервничал немного,
Оберегая каждый кусочек её тела...
Не заляпать бы то, что написал...
Но краска была масляная тогда,
Боясь потёков, выжидал он днями,
Ожидая, пробуя намешать тона...
Закончил, несколько дней смотрел,
Не показав, он сам любовался ею.
Манеру выжидать в душу ей вложил,
Как и любовь свою он скрыл...
Я думал, что она не придёт, всю ночь барахтался в
постели, как в океане, и только стало рассветать, быстро
искупался, сварил себе кофе, взял мольберт и выбежал
на улицу, зашёл в Волгринс (Walgreens) магазин, кото-
рый работает двадцать четыре часа в сутки, и купил
несколько бутылочек воды, так как дома не было, надо
было перейти улицу Коллинс (Collins Avenue), машин
не было, но всё равно пришлось постоять на светофо-
ре. Потом прошёл привычной дорогой к океану. Устал,
словно на каждой ноге были подвешены гири. Я спешил
именно к этому месту, где вчера валялась коряга, но из-
далека заметил, что она уже сидит.
– Катенька, здравствуй, ты что так рано пришла?!
– Он опять не ночевал дома, мне было не по себе,
долго металась на балконе, а когда заметила людей на
пляже, решила спуститься.
Она бесцеремонно открыла тело, потом повернулась
к океану и села. «Наверно, у нас вчера очень быстро с
ней произошло?!» – так подумал я. Надо было привы-
кнуть, ведь она ещё ребёнок и здесь, в США, ещё счита-
ется несовершеннолетней. Погода стала меняться, при-
летело много чаек, как будто бы пред бурей и дождём
должны нахватать себе ещё рыб. Её волосы и юбочка
колыхались.
Я чувствовал, что она замерзает.
– Пойдём ко мне, я тебя напою горячим чаем.
Она встала, даже не подошла, надела сверху маечку, а
я закрыл быстро свой мольберт, взял свою работу в руки
и пошёл за ней... Она прямо бежала – то ли не хотела,
чтобы её кто-нибудь увидел со мной, то ли спешила ко
мне домой, дрожа от холода. Я еле успевал за ней. Вош-
ли в фойе, она подошла к лифту и только здесь остано-
вилась.
Филя, я не хочу, чтобы он нас заметил вместе, он
может прийти домой и наблюдать сверху, у него есть би-
нокль.
Странное ощущение охватило меня в эти минуты.
Я свободный художник, и не один раз мне предлагали
женщины секс-интим, со многими было хорошо, даже с
теми, которые были и постарше. Помню одно лето – за-
крутил с одной из Канады, она тоже живёт поблизости,
до сих пор осталось сладостное послевкусие от её тем-
пераментности.
А тут такая молодая, с прекрасной внешностью, и
что же не так? Может, я ей совсем не симпатичен, а ей
просто «механически нужен инструмент»?! Я вызвал
лифт, ничего ей не ответил, зашли в квартиру.
– А можно мне чай с коньячком? Я сильно продрогла.
Она легла на диван, я её прикрыл, потрогал лоб.
– Так ты горишь, Катенька, и сколько ты сидела около
берега?!
– Наверно, вечность я тебя ждала!
Я пошёл на кухню ставить чай и в то же самое время
думал, как понимать «Я тебя ждала»... Я быстро сварил
яйца, сделал два сэндвича, налил две чашки чая, поло-
жив туда лишь лимон, и в маленькое блюдце налил мёд.
– Ты будешь там... или же встанешь?
– Да, я поднимусь! – и через минуту она уже в на-
строении была на кухне. – Налей мне коньяк прямо в
чай, моя мама так делала, когда я болела.
Мы выпили чай, я смотрел, как она горит, покры-
вается п;том, еле упросил её лечь в кровать и накрыл
одеялом. Она вспотела, и я несколько раз менял ей свои
майки, поднимая, обнимая, чувствуя упругость её груди.
Я рисую твои черты для себя,
Всё обхватив своим взором...
То, что в небе, в кудрявом облаке,
То, что в чашке заваренного кофе.
Я рисую твои черты для себя,
В шелесте спелой пшеницы...
На морском побережье, на песке,
На волнах чайкою резвившейся...
Я рисую твои черты для себя,
В запотевшем окне от мороза
Нахожу копию твоего лица,
Дрожью щёк застывшей страдая...
Почему у меня таких чувств не было вчера?! Сейчас
я её хочу, как будто никогда не трогал девушек, натирая
её водкой, размешанной с водой, и моя рука скользит по
всему телу, касаясь груди. Какие они упругие, думал... А
ничего же не чувствовал вчера?! Может быть, я и не удов-
летворил её, может, всё перегорело во мне и потому она
так быстро убежала. Мне стало немного стыдно за себя.
Так думал и постоянно водил руками по телу, нажимая на
грудь, опять и опять. Жар спадал, особенно после того,
как я дал ей тайленол. Она заснула, прошло два часа, она
как будто бы очнулась. «Мне надо домой», – прошептала
она. Я наклонился, чтобы поцеловать. За вчерашний наш
час в любви не было поцелуев, раз-два и готово, может,
потому я остался как не в своей тарелке?!
Она обвивает мою шею руками и притягивает к себе.
Я стал её целовать, не оставляя места, прижимаясь, она
же направляла губы на поцелуй. Я ухватился, это был
необычный поцелуй, о котором мечтает каждая девуш-
ка, и она опять сдалась, продвигаясь на постели, чтобы
я лёг к ней. Я понимал, к чему она ведёт. Я даже не хо-
тел начинать, мне не нужно просто так, для этого любая
даст, я хотел её лизать так, чтобы она визжала от моих
прикосновений, оставляя укусы на теле. Она выла, под-
ставляя себя, крутилась, как ящерица, в постели, пока я
не вошёл. И только тогда обоюдно затикали часы в такт.
Я чувствовал, что она то, что мне нужно, и мы подхо-
дим друг другу, она лежала, уже не думая о том, что ей
нужно уходить. И только в четыре часа прочла смс от её
мужа Вадима: «Где ты, я уже два часа как дома?» – она
ответила: «Я в библиотеке, сейчас приеду!»
Но наши сближения ещё продолжились, и только че-
рез полчаса она вышла из квартиры.
– Не надо провожать, увидимся завтра!
Наши встречи продолжались всё лето. Не знаю, как
можно нас назвать, любовники или нет, но я привык к
этой юной девушке, а она не могла уйти от него, пото-
му что он оплачивал все её расходы, но когда она го-
ворила, что не может прийти или же уезжает с ним на
яхте куда-нибудь на два дня, я её ревновал к нему, хотя
знал, что он с ней не живёт... я метался, не находил себе
места. Большее предложить я не смог бы, ведь оплата
только одного семестра около четырёх тысяч долларов,
и я столько не зарабатываю на своих картинах. Мне ка-
жется, я её любил. Не знаю, как она?! Мне она никогда
не говорила о своих чувствах, я пока её устраивал, на-
верно, как любовник, потому что её бойфренд к ней не
притрагивался годами.
Я нарисую счастье и буду любоваться,
если в жизни не могу найти, наяву
красивых облаков на небе днём сияния,
а ночью полно звёзд и полную луну.
Люблю заглядывать ей в очи и всё там
облюбовать по-детски, посмотрев.
Влюблённые, большущие глаза сияют,
в ней всё красиво... о чём-то говорят.
Краска затекла, размазала жизнь,
уже не видно ничего... простите,
пошли и капли в виде слёз, печаль,
художник плачет над холстом... от боли...
1. НЕИЗВЕДАННОЕ ВСЕГДА ПУГАЕТ
4. Hurricane Wilma – Ураган Вильма
Любовь – Вулкан, Ураган, Шторм...
Ворвётся в душу она Вихрем.
Сильный может вынести напор...
Слабый может пораниться... больно душу.
Хотя мы с сентября стали с ней встречаться редко, так
как начался учебный год, но всё равно она могла внезап-
но появиться или же так же внезапно убежать... Она была
как метеор, живая, нежная, и в то же самое время огонь в
постели. Мы сгорали от любви, и когда она уходила, всю
до грамма выливал свою страсть и на свои холсты, кото-
рые уже стал продавать за большие деньги. Один сдвиг
нужен творческому человеку, чтобы попасть именно на
нужные жернова и молоть, молоть... – и я туда попал,
окрылённый прелестью этого нежного цветка, её любо-
вью. Я уже мог что-нибудь ей дарить. И первое, что я сде-
лал – подарил ей телефон, чтобы именно с этого номера
она звонила мне. И я бежал как угорелый домой, когда
она уже была там. Мне было всё равно, с кем я и что де-
лаю, закрывал всё и мчался к ней. В любовной схватке у
нас были встречи.
Обычно сезон дождей во Флориде длится с конца
июля по начало ноября, и часто она была до ниточки про-
мокшая, пока добиралась ко мне. Как будто бы рядом, но
полностью можно промокнуть, дожди косые, и зонтик
только рвётся и мешает. Но как только она переступала
мой порог... я быстро её в ванную и купал, как дитя, поил
чаем с коньяком, и занимались всё время любовью, пока
она не говорила, что убегает. Мы были любовниками, но
я всегда был готов, чтобы она один раз сказала, что хочет
переехать ко мне. Но этого не происходило.
В начале октября как-то к вечеру я ей предложил вы-
пить со мной коньяк... она отказалась.
– Я беременна и буду рожать, если ты даже не захо-
чешь, мне восемнадцать, и я решаю как лучше, тем более
что врач сказал мне, что у меня отрицательный резус и
если не рожу сейчас, другой возможности не будет.
Я даже обрадовался.
– Конечно, рожай, Катенька! Если хочешь, сегодня
переходи ко мне, давай поженимся, и у нас будет ребёнок.
– Нет, я не уверена, что это твой. Об этом знает и мой
бойфренд, и он тоже ждёт. Обещал жениться, и мы рас-
писываемся через два дня с ним.
– Ты же говорила, что вы не живёте с ним половой
жизнью и он гей?!
– Ружьё старое тоже стреляет. Иногда, когда я купа-
юсь, он заходит и насилует меня, стоя под душем. Это на-
чалось совершенно недавно, но я должна быть уверена,
кто отец.
– Кто бы ни был, я тебя всегда приму!
– Уже поздно, я пошла. Увидимся через неделю, он
меня забирает на Карибский тур-круиз на теплоходе по-
сле бракосочетания.
Она ушла, а у меня на душе опустошённость: неужели
я её теряю, и навсегда?!..
Десять дней пробежало быстро, но тревожно. Звонок –
и вот она уже у дверей.
– Я так скучала по тебе, не находила места... Филя, я
поняла, что люблю тебя, особенно это ощутила в нашей
разлуке.
Я посмотрел на её безымянный палец и увидел коль-
цо, значит, она уже мужняя жена. Но страсть так охватила
меня, что мы надолго забылись, о чём хотели и поговорить.
Единственное, когда она убегала, положила на стол запись
её мужа. «Предбрачное ухаживание – это важный этап при
подготовке к браку и выбору супруга», и завещание.
– Он всё же порядочный оказался, всё оставляет мне и
ребёнку в случае смерти.
– Но он ещё молодой, и ты должна с ним мучиться?
Она не ответила, ушла и на следующий день возвра-
тилась, я больше ни о чём не спрашивал её, мне было с
ней хорошо, только ей надо думать о будущем. Порой мы
уже виделись несколько раз в день, наши встречи стано-
вились длинными и страстными. Даже успевала забежать
по утрам до колледжа, я удивлялся её энергии отдаваться
полностью и во всём. Она училась на отлично. Я хотел её
уже не как любовницу, а как любовь, хотел просыпаться
с ней и засыпать, но это недостижимо... – а я всё же ожи-
дал. Океан штормило, не всегда выйдешь писать, ветер
рвёт полотна на части, уже несколько дней я дома, про-
сто смотрю телевизор, но говорили, что будет шторм,
сильный ураган, нанёс бутылочной воды и набрал пол-
ную ванну водой. Сделал запас консервов, разных суха-
рей и фруктов.
Нас, флоридцев, не запугать ураганом, знаем, что
он пролетит, «как фанера над Парижем», а затем будет
штиль, красота и настроение – от пляжа.
«Oct 23, 2005 – Hurricane Wilma* – штормовые волны,
поднятые ураганом «Вильма», достигают третьего этажа
гостиниц, многоэтажек», – каждую минуту передают по
телевизору, и радиоприёмник трещит от сирен... К нам
идёт ураган «Вильма», достигает наших берегов только к
ночи двадцать третьего октября, первыми волны встрети-
ли многоэтажки, находящиеся ближе к Атлантическому
океану. Я сразу же подумал о Катеньке: её дом вплотную
стоял у берега. За себя я не переживал: наш дом немного
дальше и ещё в прошлом году я за большие деньги уста-
новил железные жалюзи, но всё равно был слышен шум
ветра и вода лилась откуда-то сверху, не понять, как из
ведра. Через час стало утихать, я выглянул через жалю-
зи, которые немного приоткрыл, и ничего не мог понять:
балкон исчез полностью, в воздухе ещё летали стулья и
разная дворовая утварь. Надо было всё это видеть...
«Когда змею на сердце пригреваешь,
Она ведь может сердце укусить».
Пощады ты не жди, она тебя ужалит,
Но если это кровь твоя, смирись.
Любви не чаешь в ней, что делать?!
Прощения молить, спасения души,
Бежать придётся впереди паровоза,
Чтоб поезд твой, семьи твоей большой,
Не сошёл бы с рельсов, лишь вперёд,
И вот совет: всегда будь ты построже.
Ведь слабый спину гнёт, не победит...
* Ураган «Вильма» (англ. Hurricane Wilma) – самый интен-
сивный тропический циклон из всех когда-либо зарегистриро-
ванных в Атлантическом океане. Это был 22-й тропический
шторм (включая один субтропический циклон), тринадцатый
ураган, шестой по силе ураган и четвёртый ураган 5 катего-
рии рекордного сезона 2005 года.
Вильма выходил на сушу несколько раз, вызвав наиболь-
шие разрушения на полуострове Юкатан, на Кубе и в шта-
те Флорида. От урагана погибли минимум 62 человека, а
убытки составили более 29,1 млрд долларов США (из них
20,6 млрд в США – по ценам 2005 года), что делает этот
ураган одним из пяти самых «убыточных» ураганов Ат-
лантического океана и четвёртым в истории США.
1. НЕИЗВЕДАННОЕ ВСЕГДА ПУГАЕТ
5. Последствия Hurricane Wilma –
Урагана Вильма
«Ненарисованная картина» – ожила...
Хлынувшей кровью художника,
Израненным продолжавшего писать,
Уже не кистью, что была поражена,
Писал он ногтем – рукой – локтем,
Всё оставляя след свой последний.
И получился здесь такой шедевр...
В размытых слёз поток вложив слова,
Чтоб в окровавленном полотне узреть,
Кого он написать хотел....
Нас предупредили: лучше покинуть город Майами.
Шторм, с океана надвигающийся прямо на нас... Мы
не подумали даже сдвинуться с места, ожидали.
Тот, кто уехал, остались стоять в пробках на дорогах...
Ночь, потемнело, раздаётся свист, страшно смотреть из
окна: и сквозь жалюзи воет в окно ветер, всё рвёт. Но лю-
бопытству нет у человека предела!.. Выглянула, припод-
няв занавеску, и наблюдала. Прямо на нас идёт большая
волна, метров на десять...
Бьёт и заметает то, что стоит у причала... Звуки разби-
того стекла, страх, у нас выключается свет. В квартире с
потолка льёт потоком вода, словно из ведра. К нам-то не
добрались волны с океана: далеко – высоко...
Но откуда лилась потоком вода? Понимаю: штормило...
Вижу такое впервые, начал бросать полотенца на пол, вы-
жимаю – ничего не помогает, надо к соседям бежать...
Поднялся в потёмках, постучал. У них на столе горит
свеча; они предложили:
– Вы проходите, выпейте с нами кофе... или чая вам
заварить?
Удивлён я был такому приёму: штормит... всё бомбит,
а им нипочём, они в год по несколько раз так встречают
ураган. У них голова не болит, дело привычки, а мне ка-
ково!.. Вышел на улицу утром – не узнал ничего: одни
развалины. Битые машины в гармошку, пальмы, деревья
как спички лежат. На дорогах всё разбросано, ничего не
работает, холодильники отключены...
Всё было исправлено через неделю, будто бы ничего
и не случилось... Видно, соседи знали об этом, раз при-
глашали меня на кофе. А мне было всё ново и страшно, а
увидев, что делается на улице, почувствовал, как страшно
жить. Но, как говорится, лучшего места я ещё не видел...
Утром океан был спокоен, и только плавало и прибивало
на песок барахло, унесённое ветром...
Последствия урагана Вильма – никому не желаю пере-
жить – этот ветер, закручивающий по спирали, несколько
раз выбрасывающий волны с океана, был шестой по силе
из ураганов. Разбивая всё, что было на его пути, пере-
ворачивая фуры, машины на паркинге, яхты, пришварто-
ванные на стоянках, вырывая деревья с корнем, бросая,
крутя в воздухе, как спички.
Я не думал уже о себе. Я думал о Катеньке: она жи-
вёт в доме вблизи океана, и первый удар падёт на их дом
Pinnacle. Когда стало рассветать, спустился вниз, света
не было, но, так как с помощью газа заработал генера-
тор, один из лифтов уже работал как неотложная помощь,
также струя воды была лишь в фойе на первом этаже.
Вспомнились военные годы – как с чайниками и с чем-то
маленьким стояли и набирали воду, которая шла по ка-
плям. Так и здесь: уже стояли соседи с чайниками, наби-
рая себе на чай и на кофе.
Все напуганные: такого давно не было. Я вышел на-
ружу, хотел посмотреть, что там. Но сразу же ужаснулся:
ни одна пальма не стояла, все лежали пластом. Деревья,
которые не были длинными, а разросшимся вширь, вы-
драны прямо с корнями. Машины, скомканные в груды
железа, ещё находились вместе, как будто собранные,
чтобы отвезти их в металлолом. Я бежал в сторону пля-
жа, всё время смотря на её окна (Pinnacle in Sunny Isles
Beach 17555 Collins Avenue Sunny Isles Beach FL). Когда
подбежал ближе, заметил: все стёкла выбиты с её сторо-
ны угла высотного дома и из окон колышется занавесь –
белая, как флаг. Я вбежал в фойе, там ещё хуже, чем у
нас... если у нас работал лифт (может, из-за того, что
жильцы дома на 80% пенсионеры), там же лифт не рабо-
тал, и мне пришлось бежать по узкой запасной лестнице
до самого верха.
Добежал, стучу – никто не открывает! И сколько бы я
ни стучал, никто мне не открыл. Подошёл к лифту, нажал
автоматически на кнопку, дверь открылась, и я спустился
вниз. Видно, и здесь заработал газовый генератор. Я не
быстро, но всё же нашёл менеджера, который согласился
подняться со мной открыть дверь, – имея связку ключей
от всех квартир (такой закон в высотных домах). Вместе
с двумя охранниками поднялись наверх. Открыли желез-
ную дверь, и что вы бы думали... в спальне лежали два
мужика в интимном положении и насквозь пронзённые
остриём стекла, словно стрелой из лука... Мы начали ис-
кать Катеньку, слышим вопль из-за закрытой двери. «Там
она!..» – я стал стучать, она услышала мой голос и откры-
ла. Я с жалостью посмотрел на неё: грязная, заплаканные
глаза, разорванное платье. Во всех комнатах осколки би-
того стекла, так как само высотное здание было полно-
стью остеклённое, даже стены снаружи всегда перелива-
лись на солнце. Показательный этот элитный новый дом
в то время пользовался большим спросом у покупателей.
Я обнял Катеньку и стоял вместе с ней, пока не при-
ехала машина скорой помощи, полиция, не положили в
чёрные мешки тела и не увезли с места происшествия,
поблагодарив за такую быструю помощь всех. Когда они
ушли, менеджер обещал:
– Фанерой забьём выбитые стёкла, и вот и всё, чем
мы пока можем помочь. С остальным сами разберётесь.
Единственное – наша организация устраняет внешние
недостатки, вставит вам стёкла и поправит балкон, – где
не осталось ни одной плитки: ветер срывал всё, не оста-
вив на балконе ни одного цветка, летней мебели для бал-
конов. – Обратитесь в иншуренс, – сказали они и ушли.
Я стал успокаивать Катеньку:
– Моя квартира в лучшем состоянии, пойдём, пожа-
луйста, со мной, сегодня успокоимся, была трудная ночь,
а завтра решим, что будем делать.
Она дрожала, не от болезни уже, а от страха вчераш-
ней ночи. Я хотел спросить об этих мужчинах – геях, – за-
нимавшихся сексом в постели и так нелепо умерших: кто
же из них её муж?.. – но не смел. И зачем?.. ей и так труд-
но, она сама мне всё расскажет, когда успокоится. Мы за-
крыли дверь и спустились вниз, прошли мимо Волгринс
(walgreens), я хотел зайти, докупить воды, но дверь была
заперта, висела табличка: «В связи со случившимися об-
стоятельствами и из-за отсутствии электроэнергии мага-
зин неделю будет закрыт». Вот этого я не ожидал! Как же
без воды и вообще неделю без света?.. Мы люди цивили-
зованные, немного зажравшиеся, привыкли к комфорту,
вынь да подай, и всё! Мы поднялись в лифте... у нас в
корпусе я успокоил Катеньку, а когда она стала засыпать,
я тихонько ей сказал:
– Пройдусь я по плазам, там есть много ресторанов,
может быть, там я куплю что-нибудь покушать и завезу
домой питьевой воды. Ведь когда её нет, больше хочется.
Прошёлся я по левой стороне улице Collins и завернул
на плазу, подходя к каждой двери, натыкаясь на табличку,
что не будет открыто неделю, один за другим, затем я до-
шёл до нашего русского магазина-кафе «Калинка». И всё
же наш народ предприимчивый. Дверь нараспашку, горят
свечи вместо света, и торговля идёт вовсю – поштучно!
Палками колбаса за пять долларов, почти за бесценок,
так как весы электронные, штучные товары, вода была
вся продана, но я взял боржоми и минеральную (mineral
water perrier), и хорошо, что взял с собой сумку на ко-
лёсиках, как говорится, «нахапал» всё, у них была даже
газовая плита. Заказал бараньи ножки и их тоже прихва-
тил. Когда я вернулся, Катенька спала. Я сел напротив
и смотрел, как она нежно сопит себе под нос, как я об
этом мечтал, совсем недавно... Зазвонил звонок, она дёр-
нулась, на проводе была её мама:
– Дочь, где ты? Я очень за тебя испугалась!
– Мамочка, со мной всё в порядке, а как у тебя?
– Бог миловал, но дом полностью пострадал, сейчас я
осталась без крыши над головой, можно я временно по-
живу у тебя?
Я слышал весь разговор, она посмотрела на меня умо-
ляющими глазами, я кивнул ей и назвал адрес, куда прийти
и как... Когда подойдёт, пусть позвонит, и я спущусь. Она
отключила телефон, и всё же я не сдержался:
– Кто же был твой муж?
– Светлый, а тёмный его муж.
– А почему ты была заперта в клозете?
– Этот тёмный требовал секс на троих, они напились
и бегали за мной... Я здесь в клозете закрылась до начала
урагана. Наверно, это спасло мне жизнь.
1. НЕИЗВЕДАННОЕ ВСЕГДА ПУГАЕТ
6. Страх, последствия Урагана Вильма
Капли дождя нас разбудили,
Любовью всё утро оросили,
В окно стуча, создавали звуки,
Возбуждали, трепеща в объятии...
Насладившись, спать мешали,
Любоваться сном волшебным,
Нам явившейся сказкой весенней,
Где только Ты и Я... Ты и Я...
Припев:
Ты и Я, Ты и Я, и никого нет рядом,
Нам так хорошо в любви вдвоём...
Нам никого не надо, и мы летаем
В нежном облаке поцелуя любви.
Song-Drops of Rain
Drops of rain we were awakened,
Love all morning, watered,
Knocking out the window, creating a sound,
Trembling in her arms, aroused ...
Enjoy, sleep foiled
And enjoy a magical sleep,
To us an appearing tale of spring
Where only You and I... You and I...
Chorus
You and I, You and I do not have anybody near,
And we love so well together...
We do not need anybody, and we fly
At the tender cloud, in the kisses of love.
– Катенька, у нас есть время искупаться! Твоя мама
далеко живёт?
Она ответила быстро: «Да!» Видно, поняла, на что я
намекаю. Страх, последствия урагана Вильма, – я читал
с её глаз, подходя к ней, предлагая слегка обмыться, уж
очень была она чумазой. У меня были две ванные ком-
наты, и если одна ванная, то вторая душевая, но так как
не было воды и света, я зажёг там свечи, накалялась об-
становка, накалялись наши страсти, после того как понёс
её туда. Вода, набранная в ванной, не была холодной, и
можно было в ней купаться, у меня не было ведра, я зачер-
пывал большой кастрюлей и нёс в душевую. Раздевая её,
уже горя желанием сблизиться, всё же стал кружкой поли-
вать воду на тело, понимая, что на волосы не хватит воды,
даже полной ванны... Осторожно водил кусковым мылом
по её обнажённому телу, всё больше возбуждаясь. Я раз-
делся, чувствуя её податливое движение к моей боеголов-
ке, которая то приближается, то отступает. Мне же нужно
большее, я слегка наклоняю её к себе, направляя боевую в
непроходимый лес. Слегка надбавляя, понимая, что тропа
ещё не истоптанная, но в то же самое время чувствуя уча-
щённое сердцебиение от познания большего, стремления
отдаться полностью. Я ещё раз слегка надавил, ещё не-
много, боеголовка вошла наполовину, но всё же решил
передислоцировать её в протоптанное русло, не созда-
вая боли и проблем на сегодня. Она и так натерпелась...
Оставил себе это на десерт со сливками на ночь. Я не по-
нимал, что со мной, может, увиденное сегодня утром так
возбудило меня, а может, проверял её. После нескольких
движений мы остановились одновременно.
Я ещё немного ополоснул её, затем себя, и вынес на
диван.
– Всё будет хорошо, ты только не бойся меня, – сказал
я чуть не дрожащим голосом.
– Я не боюсь, хуже не будет, чем я натерпелась сегодня
в ночь.
– А что, они тебя насиловали?
– Они во всяком случае пытались, но не знаю сама, как
мне удалось ускользнуть, и хорошо – этот клозет имеет
железную дверь, когда он ставил там железную дверь, го-
ворил, что это будет бункер от ураганов. Но я думала, что
он шутил, а сейчас поняла, что если бы не этот бункер,
было бы так же: дверь была бы прострелена кусками стё-
кол. Ведь ты заметил: они повредили всю мебель, стены,
везде воткнутые стёкла как стрелы.
– Ты хочешь есть?
– Нет, немного подождём маму, она тоже волнуется за
меня.
– Да, волнуется, – сказал я машинально, в то же самое
время подумал: как она могла шестнадцатилетнюю дочь
подложить под гея... Ведь знала, что он неадекватный че-
ловек и будет требовать с неё неординарного секса. По-
сле того, что я видел, уже не думал о том, что будет, а
думал, что же было – может, она занималась с ними на
пару, а может, групповым сексом... и ещё много чего, о
чём я не знаю. Но эту мысль я оставил на вечер. Я сам
проверю, мне не нужен гинеколог, чтобы это сделать, я
сам должен попробовать и испытать, убедиться, насколь-
ко больше она может позволить.
Постучали в дверь, зашла её мать, измученная: шла,
видно, два часа, без транспорта, с авоськами своего ба-
рахла. Мы познакомились.
– Раиса Петровна!
– Очень приятно, Филлип Константинович, а можете
проще – Филя, так называют меня здесь полпляжа – «ху-
дожник Филя»!
Она улыбнулась, но видно было, что ей не до сме-
ха. Она рассказала, каких ужасов натерпелась ночью,
и что квартира, где она жила, полностью разрушена, и
что она осталась без крыши над головой, с двумя этими
сумками. Это не её дом, чтобы получить какую-нибудь
страховку. И она осталась на улице. Катенька её успока-
ивала, рассказала, что её муж умер:
– Это несчастный случай, – не вдаваясь в подробно-
сти, – и если бы не Филя, я бы там, наверно, тоже умер-
ла без воды, пищи и туалета. Мама, это Филя, о котором
я тебе рассказывала, он отец моего ребёнка.
Я посмотрел на неё... Если она говорит, значит, уве-
рена, что я. Я даже пожалел о желании надругаться над
ней сегодня извращённым способом. Мной двигало
какое-то неизвестное чувство – взять её, пока она слаба
и беззащитна, забыв, что она беременна и ребёнок мог
бы быть и от меня. Я принёс ей халат из ванной, потому
что она сидела в моей майке. Она отказалась, сказала:
– Жарко, открой окно.
Но даже это не помогло: нет света, из-за отсутствия
электроэнергии не работает кондиционер, и в квартире
уже под семьдесят шесть по Фаренгейту, балкон исчез,
его унёс вчерашний ураган, надо выйти к берегу.
Мы быстро пообедали, так как пропустили завтрак, и
все трое вышли к пляжу. Очень активно всё убиралось,
по пляжу двигались несколько машин, похожие на снего-
уборочные, и срезали песок у всего пляжа на полметра, за
ними следовали грузовые машины, сбрасывая новый за-
везённый песок, разравнивали, как асфальт, всё это дела-
лось с такой скоростью, что к концу дня пляж был готов к
эксплуатации, только волны ещё приносили и оставляли
разную деревянную утварь. Мы посидели в парке, смотря
на корпус Pinnacle – да, он пострадал, но как пострадали
другие высотные здания, мы узнали уже вечером, пото-
му что к нашему дому подвели электроэнергию – очень
быстро, к одному из первых, и это было опять связано с
пожилым возрастом контингента. В Pinnacle только лишь
через неделю не хватало специалистов, несмотря на то,
что были вызваны работники из Канады.
Вечером мы смотрели новости уже по телевизору.
Были удивлены масштабам разрушения после урагана.
Вечером ещё выпили чай с лимоном. Я положил запасное
постельное бельё на диван.
– Вы можете устраиваться в маленькой спальне, а зав-
тра мы что-нибудь придумаем, – сказал я, сам думая: «Я
свободный художник, мне нужно свободное простран-
ство и время для творчества, там у меня много незакон-
ченных картин, рам и красок. Я всегда, когда желаю, иду
туда сделать маленький штрих на какой-нибудь карти-
не, ведь я начинаю, долго смотрю на рамку с полотном,
и мысль моя двигает мою руку – кисть, нагоняя мою
идею, которую я хочу воплотить на полотне. Она же бу-
дет там – и не зайдёшь, когда понадобится». И ещё после
нашей холостой ночи, о которой я так мечтал когда-то,
что она останется со мной на целую ночь... А здесь всё
трезвонило: давала храпака мать.
Я просто понял, что вместе жить не будем. И вообще,
ещё остался вопрос нерешённый: а как будет?! Неужели
так думают все зятья? – хотя я ещё никто... Если сейчас,
сразу же, предложить Катеньке выйти за меня замуж,
это ничего не даст. Она стала в двадцать раз богаче по-
сле смерти мужа; как я понял, эта квартира в Pinnacle
была у него полностью выплачена, и ещё имелось не-
сколько квартир, которые он сдавал в рент, имел и яхту,
правда, не знаю, что от неё осталась, говорили – все
почти развалились, как спичечные коробки... На счету
в банке достаточно денег, так что она богатая вдова, и
посмотрит ли она на меня?! Время покажет!
1. НЕИЗВЕДАННОЕ ВСЕГДА ПУГАЕТ
7. Что мне в ней не хватает?!
Что мне в ней не хватает?! – наверно, искренности. Я
художник и чувствую её насквозь: что-то она умалчивает
и что-то скрывает. Когда она появляется – как будто солн-
це забежало в дом, когда уходит – закат и грусть настаёт.
Мы с ней такие разные, но что же нас притягивает и что
отталкивает?! Я всегда думал так, когда она убегала. Уже
почти полгода мы вместе, но у нас не появилось никакого
общего развлечения, как будто бы она приходит ко мне
лишь получить дозу интима – и тут же прощается.
После смерти мужа я подумал: «Может, что-то поме-
няется и она сама мне предложит хотя бы объединить-
ся», – но даже близко нет такого разговора.
Меня много раз вызывали к следователю, думали
даже, что я специально подстроил убийство, честно – за-
мучили! Потом выяснилось, что смерть была констатиро-
вана задолго до моего появления в холле. И всё было на
видеозаписях доказательством.
К ней тоже придирались его родственники, хотели
отобрать и отсудить завещание, но у них тоже ничего не
получилось. Она продолжала учиться, по её словам, мать
живёт временно с ней. Она сделала капитальный ремонт
и поменяла мебель. Яхта полностью пришла в негод-
ность, но страховка покрыла все расходы, как по дому,
так и по яхте. Я по-прежнему писал картины, они уже
стали хорошо продаваться.
Наши же разговоры носили чисто официальный харак-
тер. В интиме я не требую больше, чем положено, – и зачем?
Если нужно, я всегда могу себе найти, только свистну...
И вообще улица Collins, особенно по вечерам, буквально
кипит от женских взглядов.
Постепенно у нас даже исчезли поцелуи и ласка, оста-
лась чисто механическая зависимость женщины и мужчи-
ны: «хлоп-хлоп и готово». Я презирал себя в эти минуты,
я ещё молод и мог бы определиться, но она, маленькая
соплячка, держит меня на поводке, то подпускает близко,
то отталкивает, убегая, сворачивая все наши дела внезап-
но, не успев насладиться как хотелось бы, вечно спеша.
Одна-единственная ночь с ней... И то в доме была мать,
и я даже не тронул её тогда. А может, это было напрасно,
может, именно это нужно, и большее, как определить?
Скоро Новый год! Звонок из Канады на мой телефон,
в её присутствии. Это был вечер, я знал, что это Алёна, и
специально включил, чтобы Катенька слушала.
– Дорогой Филя, как я соскучилась! Вылетаю двад-
цать восьмого декабря, надеюсь, встретишь. Не могу за-
быть прошлогоднюю зиму, как мы вместе зажигали, про-
вели хорошо время, целую, жду с нетерпением встречи,
целую, целую!
– Да, она страстно целуется! – сказал я, не обращая
внимания на удивлённые глаза Катеньки.
– А я? Как я, ты про меня так не говорил никогда? – на-
дувшись, сказала она.
– Давай попробуем, ведь ты не хочешь даже учиться.
Она подошла ко мне и вытянула вперёд свои розо-
вые губки бантиком. Не знаю, как бы вы поступили? Но
я принял её пока ещё детский поцелуй. Потом, толкая
язычком, стал учить – медленно, потом быстрее, и это
ей нравилось... Она вспыхнула, как огонь, и я чувствовал
дрожание в ней чего-то нового, до сих пор не отведан-
ного. Она опять и опять повторяла, закрепляла, пока я
полностью не возбудился. Я стал стаскивать с неё платье,
решил повторить незавершённый урок, который хотел
давно ей преподать. Она стонала, но не вырывалась, кор-
чилась от боли, но активно участвовала в моей победе.
Она не спешила домой, получала то, что хотела. Воз-
буждённость не прекращалась, и такого экстаза, апогея
любви, я не видел ни разу в наших сексуальных отноше-
ниях. Она была как пружина, сворачиваясь, напрягаясь,
сжимаясь, выталкивая. Что послужило этому?.. не знаю.
Ревность, боязнь потерять меня? Но её страстные поцелуи
заставляли меня всё время работать, не останавливаясь,
без перерыва. Сегодня или никогда должен я завершить
урок познания высшей точки G... И тихо стал сползать
вниз, возвращая ответные поцелуи уже нижним, поло-
вым губам, толкаясь языком. Она стонала, тогда я решил
взять самый высокий барьер наслаждения, подтягиваясь,
нежно наклоняя её губы к моей боеголовке. Она в стра-
сти не сопротивлялась, и мы завершили урок. Я взял от
неё всё, что хотел, и дал всё, что она желала, не оставляя
на потом, она же извивалась, но всё же подчинялась мне.
Я думал: может, этого ей не хватало. Да, именно этого! И
как понять, что хотят женщины и что им надо? Несмотря
на то, что она была в положении уже несколько месяцев,
она проделывала толчки в шесть баллов...
И только теперь я понял, что мне не нужна больше
Алёна, и никто, когда со мной женщина, которая меня
удовлетворяет полностью, и думаю, что это обоюдно.
«Позвоню, скажу, что у меня есть другая».
Катеньке было впервые хорошо со мной, она позво-
нила матери и сказала, что остаётся у меня на ночь. Всё
новое возбуждает, и поэтому она не ушла и неделю, и
больше. Она не хотела уходить, появилось настроение и
блеск в глазах. Быстро сдала все экзамены – и пятнадцать
дней отпуска от учёбы! Она свободна от всего, получая
адреналин в постели. Изучая теорию ролевых игр... за-
чем стесняться? Если ты желаешь большего, чем даёт, и
тем более, когда ты чувствуешь,что любишь?! Где пре-
дел любви у сексуальных отношений?! Что хорошо? Что
плохо?.. Как разрешено, как можно, а как нет?.. когда нас
двоих устраивают эти варианты из теории психологии
секса. Секс и семья стали основным в наших отношени-
ях. Самые хорошие дни во Флориде – это те, когда мы
понимали друг друга, а остальное всё добавлялось ав-
томатически и не имело особого значения. Полная наша
сексуальная жизнь сделала нас не только счастливыми,
но и любящими друг друга. Впервые я почувствовал тягу
к этой девчонке, как к полноправному партнёру по сексу,
как к любимой, за которую можно пойти и в огонь, и в
воду.
Встретили Новый год в ресторане в Майами, где вы-
ступал русский ансамбль, мы быстро бежали домой, и
что же осталось в памяти от отпуска? Самое главным
осталось из отпускных впечатлений то, что мы не вы-
лезали из постели. Я продолжал её учить, и она оказа-
лась хорошей ученицей. И в январе месяце она сама мне
предложила объединиться. Она однажды сказала:
– Пускай моя мама переедет жить временно сюда,
в твою квартиру, а мы будем жить у меня, ты будешь
писать с балкона пейзаж и Атлантический океан с вос-
хода до заката.
– Я давно тебе хотел сказать об этом, но думал, что
ты передумала строить серьёзные отношения со мной
после получения наследства.
– Нет, я не передумала, я ждала, пока ты скажешь,
но сейчас мне всё равно, что ты подумаешь обо мне, я
люблю и хочу, чтобы ты был всегда рядом.
Когда любишь, ночь коротка! – нашлась и общая тема
для разговоров, и новые увлечения, от которых сгорали
до утра.
– Никогда не спрашивай, как мы имели близость с
моим бойфрендом, никогда не напоминай мне о нём.
– Может быть, именно так!.. и ты привыкла, и по-
другому не удовлетворяешься?
– Я тебя о единственном прошу – не напоминать о
нём.
– Его нет, он в прошлом, нужно думать о настоящем.
Мы обвенчались в русской церкви, она родила мне
сына, мы любили друг друга. Я обеспечивал все её при-
хоти, от которых она визжала, но не скажу, что мне было
плохо... прожили долго и счастливо... и никогда больше
не напоминал о нём.
Я рисую тебя такую, о которой мечтал...
Высокой, стройной и красивой,
Как ангел, сошедший с небес
В такой знаменательный день!
Cегодня двадцать пять лет
Как мы вместе, и ты не изменилась,
Ты с каждым годом всё цветёшь,
И любоваться тобой – под силу....
Спасибо за то, что ты есть!
Спасибо за жизнь, что подарила!
Спасибо за семью и детей,
Где чувствую твою силу любви...
~*~
Любви серебряная нить!
Я намотала большой клубок.
А там такие ласковые слова,
Длиною в нить вся строчка.
Хочу разматывать клубок.
И первое слово встретилось –
«Люблю», и дальше опять
Разматываю я клубок.
Опять встречаю слово «люблю».
Так размотала весь клубок,
Других я слов не нашла в нём.
Люблю, люблю, люблю, люблю.
Вот все слова длиною в жизнь
Мою. И я довольна – чужих слов
В клубке я не нашла, одна любовь
И была у нас, любила, и он любил!
Love is like a silver thread!
I reeled a large ball
And there are such soft words
In the long thread of my whole life
But I want to unravel a tangle
And the first word pulled out
Was love and then again
Love, I unwind ed the ball further
Again I meet the word love
So I unwound the whole tangle
Different words, I did not find
Love, love, love, love
Here are all the words in a long life
Mine and I'm happy
In the tangle I have not found one other word
We had loved and he loves!
КОНЕЦ
*Никогда, не отождествляйте автора с персонажами его произведений.
http://www.proza.ru/2015/03/13/2108
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215031302108