Намалевал на двери крестик
Тупым подобием ножа
Героя нашего ровесник,
Дружок пушистого ежа:
Крест накрест, обе половины,
Поверх дверного полотна;
И что-то точно в середину,
Как-будто крылья от винта.
Не сном и не единым духом
Семья не чуяла подвох —
Куда же им, покрытым пухом
До тайных знаков выпивох.
Откуда знать могло бы племя,
Коль выпивоха сам не в зуб —
Недоброе он выбрал время,
Хоть не был зол, или там груб.
Мы знаем, есть на свете знаки,
Их сразу мыслью не возьмешь;
На вид — так вроде закаляки,
А зубом локтя не куснешь.
На языке простого люда,
Не искушенного в крипто,
Читается: "Пойдёт отсюда
Кто всех бесстрашнее. А то!"
Известно, зрит не всякий зрячий,
С очками, с линзами, слепой,
Немой и даже говорящий –
Творя, не ведают порой.
Отсюда вся неразбериха,
Недовостребованность, хлам;
Заводов рейдерство, где Лихо
По-братски делят пополам;
Не суть, что обе половины
В одном ночуют пиджаке -
Ведь и конец у поповины
Бывает, виснет налегке.
Вон, персонаж Ремарка Твена,
На что в малярстве преуспел;
А после - что? Вторая смена -
Весь от писа'нья поседел.
Покушав щей из манной каши
И пивом заполировав,
Участник эпопеи нашей
Достал заначку знатных трав.
Тут кое-что для желтой прессы,
Без предварительных молитв –
Наш друг имеет интересы
Не только до арийских битв;
Коль однополым можно в браки –
Деторождение долой;
Ослы, и, знаете, собаки,
За то не платят головой.
Да мало что кому для счастья
Не принудительно введут;
Момент порочного зачатья
Не обсуждает автор тут.
Прохожий с виду интересен,
Как и любой издалека;
Но с пары слов... Не надо песен!
Что делать – два холостяка...
И нам всё новое в новинку,
Растут кривые диаграмм;
Ежам-то тоже чешут спинку
Сухие в косяке пять грамм.
Уехав в сказочные дали
В тумане дымном тихих грез
Сошел к Морфею – и видали,
Куда его там морфий снёс.
Выходит как-то боком что-то.
На сказку не похож рассказ.
Пока горошка с антрекотом?
И хорошо - не в этот раз.
Едва расправила природа
Кривыми крыльями рассвет
От несварения. С компота?
Собрался ежик в туалет...
Роса лежала не обидно –
На крыше, ставнях, гараже –
Светило еле-еле видно
Вставало с ежиком уже.
Чтоб не мочить о воду тапки -
По малой, все-таки, нужде -
Герой, переставляя лапки,
Гребёт по росной борозде.
Вот виден край уже сарая,
Где вожделенный туалет
Стоял, искрой с утра играя,
На месте много-много лет.
Вот на кустарниках качели,
Скворечник, друг-велосипед,
Беседка, персики-жердели
Ковром в траве, как старый плед.
Последний шаг – и Откровенье.
Освобождение. Экстаз.
Но ... В это самое мгновенье
Наш исчезает иглобраз.
Молчание. Годовращенье.
Над пашнями густой туман.
Что это было? Наважденье?
Глюк? Или зрительный обман?
Приятелей лихая шутка?
Диафроктальный сколиоз?
Армагеддона злая дудка?
Астральный в действии прогноз?
Случалось – прежде исчезали.
На пьянку. В город. По загу'л.
Хоть на иголках - приползали.
Потом разборки, шум и гул.
Как нож отрезал ломтик с края -
Слизнуло бедного ежа.
Не хрюкнул даже, исчезая.
Где острие того ножа?
Какие новые экспромты
Открылись зрению его?
Кафе, вокзалы, космопорты;
Баклана милуют сего?
Ответов больше, чем матросов;
Вопросов вовсе просто тьма;
Как молвил как-то Колька Носов
"Пора, мой друг, теперь пора".
12-13 марта 2015
Иллюстрация из сети Интернет