Заплетённый в связь правил свободы
и оплёванный ложью толпой,
удалился я в лоно природы,-
сохранивший гордыню изгой.
Почивавший на лаврах когда-то
и решавший всё взмахом руки,
положил на неё я лопату
и копаю с зари до зари.
Позабыты людские обиды,
и слова, разрывавшие в кровь.
Не слезами – водичкой омыты
земляника, редис и морковь.
Где-то в пыльном шкафу, в антресоли,
чинно в ряд укладу ордена,
чтобы блеск их не вырвал бы с болью
всех друзей боевых имена.