Я - молодая сельская учительница-словесник. 10 ноября 1982 года уложила дочь и сына пораньше, устроилась с пачками тетрадей поудобней на диване напротив телевизора, муж с "Комсомолкой" в кресле - оба в предвкушении праздничного концерта ко Дню милиции. Я проверила диктанты с сочинениями, муж уснул под газетой, но концерта в ту ночь так и не дождались. Было странно и оттого тревожно...
Всё разъяснилось в школе, когда вдруг с середины уроков всех собрали на линейку. Умер Леонид Ильич Брежнев. Голос директора срывался, завуч плакала... за компанию и у меня в горле запершило.
Дальше воспоминание совсем какое-то глупое.
Ночь. На полу в учительской на мате, приволочённом заботливым физруком с первого этажа, из спортзала, лежим вдвоём с математичкой Лидой и изо всех сил боремся со сном. Засыпать, даже по очереди, строго-настрого запрещено инструкцией, данной нам, комсомолкам, колхозным парторгом: "Свет не включать, не отходить от телефонного аппарата, в любую секунду быть готовыми принять телефонограмму и... вообще ко всему". Телефонограмму какую, от кого, что с ней делать и что значит "быть готовыми ко всему", объяснено не было. Вот мы и лежали две дуры (я - мама 2-х маленьких деток, Лида - беременная) до утра, не смыкая глаз, в тёмной учительской на холодном чёрном мате под подоконником, на котором белел телефонный аппарат, который так и не зазвонил.
- И хорошо! - сказал утром директор. - Значит, американцы не осмелились.
И тут я поняла, что мы с Лидой не дурью маялись по прихоти начальства, а всю долгую тревожную ночь охраняли наше село, а, может быть, и страну, от вероломного нападения коварного заокеанского агрессора.
А вы помните те дни?
= = = = = =
Фото той поры