Россия-мать, рождавшая поэтов
сквозь грохот войн, сквозь перемирий тишь,
своих властителей предательство изведав,
куда идёшь, кого ещё родишь?
Неужто ты талант свой разбазаришь,
и лишь бездарность ждёт нас впереди,
и неужели ты нам больше не подаришь
поэта с пламенем в груди?
Вопросам этим не даны ответы.
И, не скрывая на лице восторг,
живут изгоями теперь твои поэты,
своей душе устраивая торг.
Они торгуют, словно на базаре,
призваньем, словом, совестью, строкой,
они друг друга, как в хмельном угаре,
убить готовы собственной рукой.
Ужель поэта больше не сжигает
любовь к отчизне? – Он решил,
что это чувство откровенно унижает
того, кто славу полюбил.
Да, он теперь среди торговцев модных
со смаком ставит авторства клеймо –
куда ему о болях всенародных,
когда свои болячки как бельмо.
Россия-мать, единственная в мире,
чьи драгоценны дочки и сыны,
как жаль, что в этом грязном и кровавом пире,
твои поэты стали нам смешны.
В стихах, в поэмах гладких и нарядных,
в трагикомедиях, в которых всё мертво,
в столпотвореньях баррикадных
все их пророчества не стоят ничего.
И кто теперь пророк? И кто же знает,
куда ведёт нас путь, что новой властью спет?..
Печаль, как дым, мои глаза съедает –
поэт в России больше не поэт.