Вечереет Москва под курантами в бой,
Коронованы церкви черной весной.
Образа перемазаны Мирой и хной.
Встал безмолвный мужик под огромной стеной.
Он стоит и не молиться, грязный, босой;
Весь горбат как старик, небухой и незлой.
Он не спорит, не врёт, не крестится в страх.
В нём поместиться жалость, Иисус и Аллах.
Не таится, не кается, сорван на вздох.
Сеял потом хлеба, но голодный как лох.
Он нелепый и жалкий, он голый, родной.
Он задумчивый глупый народный герой.