Как на Стрелке, в Божьем храме
Александра Невского
Созывал честной народ
Колокол воскресный.
И сидел солдат безногий
На церковной паперти,
Разложив нехитрый скарб
На шинелке-скатерти.
"Женщины хорошие!
Барыни-сударыни!
Не найдётся ль пятачка
Мне на пропитание?
За родно Отечество
В эту пору ранню
Полегли товарищи
Все на поле брани...
Там отцы да сыновья,
Кумовья со сватами,
С пулемёту разом все
К смертушке сосватаны...
Земляки московские,
Свои, нижегородские,
Псковские да вятские...
Все в могилы братские...
И от друга мово Проши
Токмо холмик глиняный...
Я ж с германского снаряду
Враз уполовиненный...
Чую, мне теперь остаться
Бобылём вовеки...
Проявите милость вашу
Люди-человеки!"
Тут заплакали навзрыд
Вдовы да сироты,
Провожавшие недавно
В эшелонах роты...
И богатый, чинный люд,
Да и многи бедные
Подавали серебро,
Да бросали медные.
Прижимал к груди калека
Хлебушка кусочек,
Собирая денежку
В носовой платочек...
И по мостовой стуча
Весело колодками,
Уносил солдатик прочь
Тулово короткое...
А на вокзальной площади,
Так, за Бога ради,
Подносили новобранцам
Всем по чарке браги.
И грузились в эшелоны
Вслед за ротой рота.
Отправляясь на погибель
В Пинские болота...
Их на бой благословила
Матерь-государыня!
И неслось со всех теплушек:
"Барыня, барыня..."
Ветер по полям гулял
Над крестами братскими...
На дворе уже стоял
Девятьсот пятнадцатый...