Сегодня я поставлю точку в письме, что приняло боль,
И обращало в садо-мазо простую дружескую роль;
Что обещало единение, далекое от мелких ссор,
Которого нам не хватило на заурядный разговор.
В растрепанных и рваных чувствах пишу престранное письмо;
Что год чудесный нас сближало, во прах рассыпалось само.
То был период эйфории; взаимных радостей и слез,
Пока неугомонный поезд в страну мечтаний лихо вез.
Родство литературных взглядов живет во погребе души
Одной на двух, что разделилась; замерзла в ледяной глуши.
Так происходит неизбежно во время жажды понимания -
Мы выпиваем без остатка сосуд желанного внимания.
В одном аду пылали долго, вонзая вилы в плоть друг другу,
Чтоб облегчить свои страдания и эго оказать услугу;
Чужой тоскою напитаться, как носферату — сладкой кровью,
Срастаясь с каждым днем сильнее с своею значимою ролью.
Взлететь на волнах вдохновения доводится порой случайно -
Ты, крылья обрубив в полете, бежишь от мест необычайных.
В том нет вины твоей, конечно, что на земле остаться тянет,
Где безопасно и надежно, где сотня жизней протекает.
Не оглянусь я боле в Тартар, ища химеру Эвридику
Во тьме Аидовых владений, где смертному не рады крику.
Не стоит страстных заявлений и пышных фраз твое молчание -
Тому, что было между нами, в литературе нет названия.
Прощания строчки не увидишь, как остальных моих творений;
Избегнем злого декаданса и взглядов тяжких столкновений.
Период дружбы завершился; он кратким был и дерзновенным,
Он вырван был из крючьев мира; храним в стихах самозабвенных.
Прошло — так стало быть, проститься необходимо без злонравия;
Без желчи, злобы иль обиды от уязвленного тщеславия.
Найти себя желаю в мире и насладиться всем, что будет;
Твоей поддержки и участия мой дух шальной не позабудет.