Любезный! Улыбнись, услышав сказку эту.
Искрящийся бокал поднимем за шутов!
Веселье мудрецов, безумцев и поэтов
Достойно не таких, а лучших из стихов..
Как радостно народ шумит у эшафота —
Стоит весёлый гул, и хохот тут и там.
Забыты все дела, оставлены работы;
В улыбчивой толпе сверкают плечи дам...
Сегодня сюзерен дарует развлеченье:
На площади казнят придворного шута.
«Спешите!
Дурака последние мученья
Приятны для души, и вашим — не чета!»
Он был наглейший плут — смеялся над царями.
Порой бывал остёр, вчера же, вот простак —
В совете королей посмел поднять, как знамя,
Средь пэров и князей дурацкий свой колпак.
В бессовестных стихах и в песнях неприличных,
Не огласив имён, но намекнув: о ком,
Изображал владык (своих и заграничных)
Того — свиньёй, того — надутым индюком!
Порой сходя с ума, порой впадая в детство,
Он байки про людей смешные сочинял,
В них все вы — дураки!
И это непотребство
Он, как ночной горшок, на вас же выливал...
Его уже ведут. Смотрите —
Он смеётся!
Что проку с дурака — он будто даже рад!
Ведь жизнь его вот-вот навеки оборвётся,
А он хохочет сам и веселит солдат...
Хихикает палач; улыбчивые люди
По поводу шута не устают шутить...
Подумаешь — одним на свете меньше будет
Весёлым дураком — о чем тут говорить.
С улыбкой люди ждут, в пиру кровавом гости,
Готовы пожалеть шута, а он – нахал! –
У жизни на краю, над плахой, на помосте
Священнику в лицо, безумный, хохотал!..
Взлетела сталь.
В толпе внезапно вскрикнул кто-то,
Струной оборвались весёлые слова...
Завыли небеса!
По доскам эшафота,
Оскалив смехом рот, скатилась голова...
Ты тоже улыбнись, услышав сказку эту.
Один бокал давай поднимем за шутов —
Веселье мудрецов, безумцев и поэтов
Достойно не таких, а лучших из стихов!
Мудрец от века так:
Смеётся, а не ропщет –
Рок вышьет свой узор и перекусит нить.
В свой час цветут сады
И облетают рощи.
Никто своей судьбы не в силах изменить.