Она казалась сама себе белой-белой,
Когда пила грейпфрутовый сок с мартини.
Она - блюзвумен, по имени Грейс Мартина.
Она и блюз были долго единым целым.
Родились вместе в какой-то пустой лачуге,
И живы были молвой и насущным хлебом.
Мартина Грейс напевала под звёздным небом,
И блюз взлетал то жарптицей, а то пичугой.
Потом был Карл - морфинист и весёлый парень.
Играл на саксе, писал для неё квадраты.
Она его называла всё чаще братом...
Пока не зарезали в ньюорлеанском баре.
Мартина думала: "ну, вот и всё на этом",
Кидая землю на грубую крышку гроба.
Но Карл подмигивал с неба: "а ты попробуй,
ты пой о том, что как будто бы смерти нету".
Она и пела. Да так, что и Богу в уши
И бесу на дне самой тёмной и зыбкой бездны,
Как будто кричала: однажды и я исчезну,
Но голос мой даже Время возьмётся слушать...
Теперь ей за сорок она пьёт своё мартини,
Поёт в мюзик-холлах и изредка в чёрных барах...
И всё вспоминает как Карл ей шепнул - в подарок:
"когда ты поёшь, смерти нету, моя Мартина".