Друзья ворчат: собачий бред,
Ты, женщины не зная,
Решил с неё писать портрет,
К себе не приглашая.
Средь портретистов гений ты,
Непризнанный, однако.
С натуры рисовал кусты,
А получил – собаку.
Иной ты кисти не держал,
Чем кисти маляра.
Ты пол и стены расписал,
Наверное, не зря.
Не знаешь, как готовят холст,
Как растирают краски,
Ты думаешь, процесс так прост
И не нужны подсказки?
Всегда ты красок не жалел,
Ни охры, ни белил.
От опыта ты ошалел,
Портрет писать решив.
Что за причина, не поймём,
Откуда прыть и сила?
Кто проглотил тебя живьём
И чем приворожила?
Ходил ты с нами на каток,
Пил пиво с нами в баре,
Теперь ты связанный, дружок,
Подвластен женской каре.
На что надеешься? Судьба
К тебе не благосклонна,
И слепит из тебя раба
Умело и проворно.
Похоже, взялась за тебя,
Какие, брат, тут шутки.
Как привязала, не любя,
К подолу своей юбки?
Не Репин ты, не Веласкес,
Не Рембрандт, Левитан…
За нос тебя таскает бес…
Ты видел ль голых дам?
Ты ведь характером – монах,
От них воротишь нос;
И есть ли что-нибудь в штанах -
Поставить бы вопрос?
Я шутку отпущу в ответ –
Ну, что сказать – несмел.
Прошло уже немало лет,
Изрядно поседел.
Я избегал серьёзных уз,
Как мотылёк порхал,
В мужья я, право, не гожусь,
Таким Господь создал.
Контакты ночью, в темноте,
Естественно, на ощупь.
Как дань отдам я красоте?
Как выразить попроще?
Друзей я слушал и молчал,
Ну что сказать в ответ?
Ведь не одну я ночь мечтал
Нарисовать портрет.
Известно им про кисти, холст -
Я ими не владею,
И замысел портрета прост -
Приятелей идея.
Я образ мысленно создал,
Теперь ищу натуру.
Возможно, он не идеал
С классической фигурой.
Оставим краски, способ есть,
Коль кистью не владею.
Ведь слов, что есть, не перечесть,
Использовать сумею.
И грубых слов не нужно мне,
Чтоб это описать.
Красивых хватит мне вполне,
Чтобы портрет начать:
Красива и в расцвете лет,
Лица овал прекрасный,
Вот только красок нужных нет,
Ищу я их напрасно.
Чудесной лепки рот и нос,
И ровненькие зубки,
Каскад чуть пепельных волос
И пухленькие губки.
И серых глаз усталый взгляд,
Тончайших сеть морщин.
Простой и скромненький наряд
Не привлекут мужчин.
Я как-то высказался вслух
О женщине одной,
Мне показал её мой друг
На празднике весной.
Я подойти к ней не посмел -
Среди подруг была,
Потом уже в текучке дел
Судьба и не свела.
Но, оказалось, мы живём
В одном микрорайоне,
И часто ездим мы вдвоём,
Всегда в одном вагоне.
Она не знает обо мне,
Совсем не замечает.
И для меня не свет в окне,
Не сохну и не таю.
В вагон вскочил, дух перевёл,
Пора и осмотреться.
Я вижу в стороне её,
Куда ей, бедной, деться.
И не присесть, и не упасть,
Людей - как сельдей в бочке.
Ей сумку некуда покласть,
Прижалась в уголочке.
А дождь ли хлещет, снег идёт,
Метель ли завывает,
Упорно движется вперёд,
От ветра укрываясь.
Озябнет тело, вся дрожит,
(Синтетика не греет).
Она не движется, бежит,
Чтоб добежать скорее.
Пытаюсь мысленно создать
Всю обстановку быта:
«Усталая приходит мать,
А муж сидит сердитый.
Он, видите ль, с утра не ел,
Ему всё надоело.
Неубранной стоит постель,
И грязи нет предела.
Повсюду всё стоит вверх дном,
Как после ограбленья.
Там обувь, с мусором ведро,
С запахом гниенья.
На кухне пятна на столе,
Куски и крошки хлеба,
Посуда грязная везде
Осталась от обеда.
Она устала, видит Бог,
От мыслей ошалела.
Стянула туфли с потных ног
И принялась за дело.
Выносит мусор, моет, трёт,
Ворчанье слышит мужа.
Вот-вот и сын уже придёт,
Семье готовит ужин.
Заданья выполнил иль нет,
Не порвана ль одежда,
Каких наделал в школе бед?
Грубит, а ласков – прежде…
С трудом закончены дела,
Хоть края их не видно.
Никто спасибо не сказал,
И женщине – обидно.
Пора б заняться и собой.
Но вот уж много лет
С водой горячей перебой,
Да и холодной нет.
Взглянула в зеркало, а в нём -
Остатки красоты.
Застрял от горя в горле ком,
Его не проглотить.
Мираж любви хоть и красив,
К несчастью, он не вечен.
Ты получил, за что платил,
За то, что был беспечен.
Провалом тёмным станет ночь
Или сплошным кошмаром.
Усталость кто отбросит прочь,
Очистит от угара?
Желаний нет, одно – уснуть,
Устало за день тело.
Кто целовал ей ножки, грудь,
Чтоб секса захотела?
Свет посерел, пора вставать,
Собрать всех и собраться.
Не выспалась и хочет спать,
А нужно подниматься.
Усталым тело осталось,
Хотелось - не хотелось.
Коснулась щёткою волос
И принялась за дело.
День наступил и прежний путь:
Работа – рынок – дом.
Он составляет жизни суть,
Она песчинка в нём».
Но в чём-то ошибался я,
Всё остальное – точно.
Совсем иной была семья,
В ней не было сыночка.
Портрет её почти готов,
Что делать с героиней?
Семейных избежать оков?
Заняться героином?
Последовав чужим примерам
И вырвав из среды,
Свести её с миллионером,
Дворцы дарить, сады?
Перо бродило по бумаге,
Корявый явно слог.
На помощь не являлись маги,
Явились бес иль Бог.
Я не узнал и изумился,
Что с ней произошло.
Из сказки принц ли появился
Иль солнышко взошло?
Но скоро выяснил причину,
Она совсем тут рядом -
Высокий молодой мужчина
С холодным взглядом.
Подумал я: «Ты обожжёшь
Все крылышки свои,
В его словах сплошная ложь,
Во взоре нет любви».
На ту, что рядом, смотрит смело,
Ему принадлежит.
Смесь вожделения и гнева,
И твердый, как гранит.
Я не назвал бы увлеченьем,
Конечно, явный плут.
Одно лекарство – развлеченье,
А лучше было б – кнут.
Хоть говорят, что мир велик,
Он слишком тесен,
То там, то там слушок возник,
Родятся сплетни.
Вот и о ней пошёл слушок:
«Ишь, какова тихоня,
Завёлся у неё дружок,
Афганец, бывший воин».
Пока до мужа доходил,
Нелепостей не счесть,
Муж почему-то возомнил,
Что пострадала честь.
Хотя всю честь свою давно
Коту послал под хвост -
Никто не верит всё равно,
Что честен, не прохвост.
Теперь он за моей спиной,
Фырчит, сопит, как кот.
Я понимаю, что дурной
Событий принял ход.
Они забыли обо всём,
Любовь слепа, глуха,
Любви всегда всё нипочём,
Не избежать греха.
Их встреча каждая видна,
И в вечной спешке
Не замечают он, она
За ними слежку.
Но, что-то, видимо, стряслось,
Прошло всего два дня,
Не вижу я счастливых слез.
Их речи не звенят.
Ещё не вижу пару дней.
Её заметил сразу,
Лицо, припухшее у ней,
Синяк большой под глазом.
Вошла, и взор её блуждает,
Я знаю, нужен он.
Стена людей их окружает
Со всех сторон.
Спиной стоял он к ней, не ждал,
Она подкралась,
Рукою обняла за стан,
К спине его прижалась.
И что-то быстро говорит
Ему на ухо.
Он повернул суровый лик
И глянул сухо.
У ней расширились глаза,
Дрожали губы,
И по щекам бежит слеза
От действий грубых.
Она к нему тянулась вновь.
А он зубами скрипнул.
Лицо её пронзила боль,
Не слышу крика.
Платок сжимается в комок,
Он в пальцах тонких,
Обиженным я видеть мог
Лицо ребёнка.
В одно мгновение оно
Вдруг бледным стало,
Он резко оттолкнул её,
Она чуть не упала.
Открылась дверь, и побежала,
Я побежал за ней,
Толпа глазами провожала.
Беги, беги - скорей…
Когда б спросили, почему
Бегу за ней, причина?
Ответил бы: сам не пойму,
Я не её мужчина.
И всё-таки я к ней привык,
Она мне – не чужая,
Она – реальность, прототип,
Того, что создавал я.
Меж радостью и ею – бездна,
Перешагнуть?
Закрыть глаза и мир исчезнет?
Каков тут путь?
Идти поверженной домой?
Ждать утешения?
Найти не трудно путь иной,
Без промедления?
Все мысли эти промелькнули,
Пока шла до моста.
Все страсти улеглись, уснули,
Душа - пуста.
А переход наш в мир иной,
Кто описать ей мог?
Безмолвие ли там, покой,
И есть ли Бог?
Мост не широк, зато высок,
Вниз страшно посмотреть,
Бурлит там водяной поток,
Там поджидает смерть.
Моста перила одолев,
Взметнулось вихрем платье.
За нею прыгнул я, как лев,
И заключил в объятья.
Эпилог
Прошло с тех пор немало дней,
Её отогреваю,
И сколько дальше буду с ней,
Пока ещё не знаю.
Портрет бы содержал дефект,
Без действий мужа.
Но нет его, чтоб дать ответ,
Хотя мне он не нужен…
Пришлось мне только самому,
Дополнить тем, что было.
Создать подобие тому,
Что там происходило.
Как удержать жену, не знал,
Но, глупость – слежка.
К добру не приведёт скандал,
Он – знак протеста.
Между женой и им - стена,
И много трещин.
А ситуация одна –
Терпенье женщины.
Зависим стал он от жены,
И от её работы.
Теперь отчетливо видны
Следы её заботы.
Хоть был уверен: неверна,
А выход-то какой?
С другим теперь его жена.
Он потерял покой.
Исчезло всё – еда, уют,
Он бородой зарос.
Он среди тех, кто часто пьют,
Там разрешат вопрос.
«Чего скулишь, как бедный пёс,
Утративший хозяйку? –
Сказал один. – Весь твой вопрос,
Не стоит водки чарки».
Другой сказал: «Ты чё, мужик,
По бабе таешь?
Тут не помогут плачь и крик,
Ты чё, не понимаешь?
Пусть руку чувствует она,
А не пустой скулёж.
Ты муж, она – твоя жена,
Иной, другой – не трожь!»
Он слушал это и хмелел,
Потом с трудом поднялся.
Сейчас он храбрым был, как лев,
И пьяно улыбался.
С трудом вставляя ключ в замок,
Шатался, бормотал.
Затем переступил порог,
И с гулом на пол пал.
На шум в переднюю жена
Вбежала торопливо.
Негодования полна,
Поморщилась брезгливо.
«Да, нечего сказать, хорош,
Такого не видала,
Коростою покрытый сплошь!» -
Она ему сказала.
И повернулась, чтоб уйти.
За ней он потянулся,
Но, стул попался на пути,
Споткнулся, растянулся.
Подняться не хватило сил,
К кровати потащился.
И, скатерть по пути стянув,
Он на неё взвалился.
Разделся, плоть обнажена,
Он хрипло стал кричать:
«Поди сюда, моя жена,
Я не намерен ждать,
Ну, что уставилася, сука
Ты мужа ублажай,
Охоча ты до этой штуки,
Ну, что же, начинай!»
«Баран, что связывает нас?
Мы, как собака с кошкой,
Ты через год уже погас.
Надеялась немножко,
Что это временный недуг.
Но время шло, нет толка.
Ты был товарищ, а не друг,
Ты нитка, я – иголка.
Всё создавалось только мной,
Ты созерцал, не боле.
Пора понять бы, ты – больной,
Ты импотент, безвольный!
Жалела, как-никак, живой.
Ты прежде был послушный.
Я убирала за тобой, Башкой подумал б лучше.
Что видела, что испытала?
Ведь ты катился вниз.
Ты понимаешь, я устала,
Ты мне испортил жизнь.
Чужой ты, безучастный,
На всё ты наплевал.
И рук моих озябших
Ты никогда не согревал.
Бывает из любви коктейль -
С тобой не испытала.
Так холодна моя постель,
С тобой ледышкой стала.
Ну, чем обязана тебе?
Ты подарил мне счастье?
Меня целует он везде,
Горю в объятьях страсти.
Дышащий ты ещё, но труп.
Ты – черновик живого.
И, кажется, напрасный труд
Искать в тебе иного».
На те слова взметнулся он,
И по пути ударил,
Она метнулась на балкон,
Открытой дверь оставив.
Он бросился за нею вслед,
(Такою была ярость…)
Полёт в небытие - и нет,
Она одна осталась.
Потом осмотр, потом – допрос,
Потом свиданье с «милым».
Надежду, счастье тот унёс,
И стала жизнь постылой.