"Если ты чувствуешь, что охота идет слишком легко, что след зверя сам попадается тебе под ноги, то знай: тот, кого ты наметил себе в жертву, уже смотрит тебе в затылок." Луис Сепульведа
Я чувствую привкус крови на языке, как знает охотник близость своей добычи по свежему следу, лежащему на песке, по ветке, обломанной легкой пугливой дичью.
Беспечность не роет ямы, ее капкан с удобной тропинки манит стальной улыбкой и между лопаток ставит мишень. Легка и приятна дорога, покуда не станет зыбкой богатая почва, не станут тянуть дубы колючие ветви, чтобы коснуться плоти. Неверящий путник кричит, но седая пыль охрипшее горло удавкой нещадно сводит. Они начинают бег – человек и лес. И оба уверены, кто завершит охоту: деревья недвижны. Что, человек исчез? Листва шелестит от кроны: «У камня, вот он!».
Лес слишком живой, а значит, не чужд игры, могучие ветви хлещут, гоня по кругу. Я вижу, как бег теряет свой темп и ритм, как путник без сил пытается вжаться в угол и слышу усталость в шуме кипящих вен. Навязчивый запах страха щекочет ноздри. Молитва встает как призрак храмовных стен, прерывистым хрипом слетая в холодный воздух.
Голодному зверю ясен ли вкус вины? Голодному лесу помнится цвет печали? Тряпичная кукла для дочки теряет вид и падает в кровь из мешка за его плечами.