Пес не в себе, бросается под других,
Пытаясь хоть раз попасть на глаза прохожим.
В движениях его растерянных и простых
Читается страх, скользящий давно по коже.
И вроде есть теплое место, и кто-то ждет,
И голод не бьет ежедневно под дых, по лапам.
Но есть пустота и злобный чужой народ,
Который в светлых надеждах, что Бог вернет,
Кладёт свои деньги в чужие платки и шляпы.
Люди, которые брызгаются слюной,
На чистом своем пытаясь о чем-то спорить.
Как хорошо, что пес не настолько злой,
Чтобы понять и участие принять в раздоре.
Чужими дворами с трудом переждал февраль,
Метался все время, будто за ним погоня.
Теперь он устал, и носом проткнув асфальт,
Упал, почти незаметный на сером фоне.
***
Проснулся под звуки закончившего дождя.
Слегка оттряхнулся, и, молча, степенно бродит.
Лучше бы дальше спал. Один день. Три дня.
Но даже ко сну уже и не тянет вроде.
Тенистый проулок, привычное никого.
Пес, молча, бредет, глядя себе под ноги.
Еще один шаг. И вот он свет! Вот тепло!
Пес глянул на небо, и вот оно! Вот оно!
Нежное солнце вышло согреть дороги.
До ночи лежал в людном парке он на скамье.
Сегодня прохожие были ласковы будто в снах.
Он чувствовал город, он радовался весне,
А ветер унес за собой отступивший страх.
Пес смотрит на небо в ночных тишине и тьме.
Пес смотрит на небо, и звезды - в его глазах.