Нам осталось с тобой лишь окно монитора.
Нам осталось картонная маска безликая.
Обесцвечены тени; раздвинуты шторы –
Но за ними стена… Ночь расходится бликами.
Серый цвет не пугает – нет нервов у времени.
Я тебя, ощущая, уже вряд ли вспомню.
Не дадут прорасти зароненному семени
Вечно бьющие в клетки белые молнии.
Не пугает меня перемена бессвязная;
Не пугает и дождь, перекрывший истерики.
И не важно уже, что есть что-то опасное -
Мир не делится больше на мелкие реплики.
Варианты избиты и нет вдохновения;
Каблуки переломаны плоской подошвою;
Я уже не скажу: «Я приду туда первая» -
Сцены нет, я уже не умею быть кошкою.
Больше нет лишней шерсти, чтоб в холод укутаться.
Я уже не запрыгну в окно неприкрытое –
Опустошены сны, опустошены улицы.
Опустошены мысли - все вечностью сытые.
А теперь уходи – точкой еле заметною
Ты оставишь последний привет темной улице.
Кровоточат глаза, пораженные светом –
Я сама виновата - забыла зажмуриться.
Давят стены на грудь, окон нет, все из белого –
Мониторы забрали – сменить поколение.
Снова вспышка. Итог – послевкусие серого.
Если выключить свет, то растают и тени.