Острые крыши и неба затишье –
любовь поселилась мышкой и тихо сапит в углу
Моего коридора мысли в любви давно
прокисли, но снова тесно и страшно –
в любовном тону бреду
Бреду по Москве зимней: голодной и жадной
резиной стремятся автомобили добить ее наготу
Снова мысли мне давят на кисти, пальцы хрупко
снуют по лицам в поисках своего смысла
Воробьи на черном ветру и в сугробах
незимних – синих – истина снова провисла
в пустоте городских витрин
Зачертило небо морозным подмосковьем и
снегом – мне бы лета глоток сделать, мне бы
улететь
Приземлиться в сугробе белом, настоящем, еще
несмелом, но таком откровенно новом,
Чтобы долго его сминать
Мне бы в небо взглянуть сквозь щелку, сквозь
свои промозглые ногти, угадать его тайну снова
Снова в небо мечтать попасть
Там в далекой дали зимней снова видится
чудный город, полный лета и красок новых,
полный твоего тепла
Я любви заманила мышку, я ее прикормила
книжками, я ее приручила числами, я ее
сохраню сонную, я ее продержу до весны
А весной снова все зардеется, снова жизнь
зашуршит, осмелится, будет мышка сапеть
в углу
Ты придешь и меня вытащишь, зацелуешь,
разбудишь, вышколишь
Ты меня так неистово высмотришь, и вдруг
льдинка растает в глазу
Снова стану живой и ветреной, расскажу тебе
все поверия, в белом платье с тобой пойду
По сугробам и гололедице, по Москве, Венеции,
Мельбурну
За тобой до конца планетного и все дальше за
горизонт
Мышка сонная, новая, модная снова в углу
поселится, снова в чудо и небо поверится – не
по-зимнему станет светло.