злая заря восходит багрово-розовым,
словно рубец наливается синевой.
всякий, дошедший до грозового озера,
чувствует кожей дрожь и звериный вой
вибрирует где-то там на границе слуха,
пляшет под пальцами жилою тетивы,
кровью в ушах начинает истошно бухать.
всё же надеешься к полудню быть живым?
жаль...
полдень исполнен липко-лиловой влаги,
тени сочатся жаром компостных ям.
помнишь холодный стол, где недвижим, наг и
бездыханен лежал, и бороздкою по краям
стол был прочерчен - водораздел кровостока,
жизни и смерти. ты ли теперь живой?
чёрное солнце со стороны востока
всходит /в который?/ над жестяной травой.
режешь ладони острыми ковылями,
не выступает ни капли - сухой сезон.
и замечаешь, что вовсе не отеняем
там, где деревья чертят в пыли узор.
дышит поверхность озера стылой тиной,
ты же не дышишь /время теряет счёт/,
солнечный свет подрагивает паутиной
и сквозь тебя безразличной струёй течёт.
хватит
сопротивляться подобно зверю.
чёрными строчками кожу стянули швы.
все кровостоки впадают в озеро, веришь?
полдень не кончится.
стоит ли быть живым?..