Мы долго жили в тёплом животе.
Мы подрастали вместе с нашей мамой.
И после жизнь в сиротской пустоте
не умерла, осталась той же самой.
Прости, родная, нам ещё гореть
и согревать надежды и жилища.
Никто не знает, что такое смерть.
Никто её сознательно не ищет.
По лестнице несём своих детей,
где нижние обрушились ступени.
Одна любовь греховностью затей
возобновляет и тела, и тени.