Вдыхая розы аромат
И наполняясь фимиамом,
Я миг последний отмерял:
- Входи в меня своим обманом.
Как мне узнать томленье дня
Без встречи с ним желанья ночи,
Как мне воспеть вулкан огня
Без боли рвущейся в нём плоти?
Молю, о, Роза, чьи шипы
Пронзают сердце мирной птицы -
В миг опьяненья красотой
Ей не страшны все небылицы –
Слепому в страсти путь открой,
Дай мне бутон, как глаз другой!
В живом струится аромат,
Но в умершем всё - трупный яд.
Нет места пенью соловья,
Вода безвкусна, как земля,
И встречи гонятся все прочь,
Я умер, как немая ночь.
Войди в меня лучом зари
И уголь сердца озари,
Пусть полыхает всё огнём,
Став утром свежим, сочным днём.
Затихла страстная молва,
Сгорело слово о прощеньи,
И в немощи пустой оскал
Разверзся пастью отвращенья.
Всё понеслось в круговорот,
В ней исчезали лица, страсти,
Надежды в завтрашний восход,
И тайный уголочек счастья.
Всё захватила алчность-ночь,
Как тёмная супруга света,
Исчезла даже и душа,
Всё, что осталось от поэта.
И в бездне, где ни мглы, ни зги,
Нет ни конца и нет начала,
Открылось ясное ничто,
Что всё собою оживляло.
В нём отражались все миры,
Им проходился миг и вечность,
И заполнялся каждый всплеск,
Играющего в бесконечность.
Но кончился срок в ясном дне
Тревогой сладостного блага,
И пурпурною пеленой
Творился снова путь-бродяга.
Шарлаховая скорлупа
Стекла малиновой рекою,
И амарантовая страсть
Вдохнула жизнь в лицо герою.
Из поцелуя лепестков
Душа поэта возвращалась,
И ликованием любви
В противоречия вторгалась.
Как волны розы, жизнь цвела
Исходом полного покоя,
Прекрасной стала грязь, зола,
Пушинка снега над судьбою.
Сияло всё чистейшим днём,
Дном нерушимого начала.
А истекающую суть
Собою роза оживляла.