Заветный час прийдёт, и нас
проводят в путь в какой уж раз,
неумолимо неизбежное случится,
ослабнет хват и дрогнет глаз,
и оборвав кинопоказ,
пред нашим взором всё ускоренно промчится:
там далеко в пыли веков,
на перемотке облаков
проступят контуры всех прежних воплощений,
и станет на душе легко,
и сквозь тумана молоко
ты разглядишь лицо дарителя прощений:
печаль и кротость глаз его
и голос, что мол ничего
такого нет, что он бы счёл непоправимым.
Мол, да, грешил, и что с того?
И то, что облик твой - с него.
И что служить тебе по новой. Херувимом.